Кадетские корпуса — одно из самых значительных явлений в истории военно-учебных заведений России, да и в истории российского просвещения в целом. Они являлись первоначальной ступенью к подготовке офицеров и гражданских служащих. Значение накопленного в кадетских корпусах педагогического опыта выходит далеко за рамки чисто военной сферы, поскольку эти учебные заведения давали своим воспитанникам не только специальное военное, но и широкое гражданское образование. Кадетами (фр. — младший, несовершеннолетний) назывались в дореволюционной Франции молодые дворяне, определявшиеся на военную службу, малолетние дети знатных фамилий до производства их в 1-й офицерский чин. Слово «кадет» происходит от уменьшительного «капдет» на гасконском наречии, производного от латинского «капителлеум», что буквально значит «маленький капитан» или «маленький глава». В России с момента учреждения Петром I Школы математических и навигацких наук и до закрытия осенью 1920 г. последнего кадетского корпуса в разные годы в общей сложности существовало около пятидесяти кадетских корпусов или военно-учебных заведений, схожих по своей сути с кадетскими корпусами. За пределами России после революции 1917 г. в разное время функционировало до шести русских кадетских корпусов. Когда в 1689 г. Петр I был провозглашен Императором, одной из его первоочередных задач стало создание в России постоянного войска с грамотным командным составом. Петр осознавал, что, привлекая на службу в российскую армию иностранцев и посылая молодых российских дворян для обучения военному делу за границей, он не решит полностью проблемы подготовки военных кадров для российской армии. Создание регулярной армии, вооруженной современным оружием, вызвало необходимость готовить в самой России командный состав для руководства воинскими подразделениями и частями. Петр предпринял длительное путешествие по Европе и 3 июня 1698 года он посетил кадетский корпус в городе Дрезден. Первые кадетские корпуса появились в Пруссии в 1653 г., когда великим курфюрстом учреждена первая кадетская школа для несения дворянскими детьми воинской службы. Путешествуя по заграницам Император Петр I все отчетливее понимал, что в его планах строительства русского флота ему не обойтись без помощи иностранных специалистов. Равно такие же мысли ему приходили, когда он размышлял о том, что нельзя строить флот и армию, только пользуясь услугами иноземных специалистов. Надо создавать свою Русскую школу. Увиденный в Дрездене кадетский корпус был сухопутным, а для России первоочередным было создание собственного флота, и поэтому первое учебное заведение еще не носило название кадетский корпус. 14 января 1701 г. вышел Указ «Великий государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич указал Именным Своим повелением быть Математических и Навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению».

В 1715 г. уже в Санкт-Петербурге была учреждена Морская академия или академия морской гвардии. В Проекте Морской Академии, который был представлен Петру его автором бароном Сент-Илером впервые было употреблено слово кадет, но в силу морской специфики и французского авторства звание кадет еще не было официально введено в оборот.

16 января 1712 года Пётр I основал первую русскую Военную инженерную школу. 31 января 1910 г. император Николай II повелел: «Вследствие установленной по историческим данным преемственности 2-го кадетского корпуса от учрежденной императором Петром I 16 января 1712 г.в Москве Инженерной школы, отдать Второму кадетскому корпусу старшинство со дня учреждения названной школы, то есть с 16 января 1712 года». Это означало, что Второй кадетский корпус официально стал преемником Инженерной школы.

И уже 29 июня 1731 г. был принят Указ императрицы Анны Иоанновны о создании Сухопутного шляхетского кадетского корпуса, после которого во всех официальных документах появилось слово кадет и кадетский корпус.

Таким образом, мы можем с полной исторической уверенностью сказать, что кадетские корпуса в России ведут свой временной отсчет с 1701 года.

Сретенка. Вид на Сухареву башню, конец XIX века. Улица Сретенка возникла в XVI веке вдоль дороги, ведущей в Троице-Сергиев монастырь. Названа по находящемуся на его территории Сретенскому монастырю, основанному Великим князем Василием I на Кучковом поле, на месте встречи (сретения) москвичами иконы Владимирской Богоматери. В 1650-1661 годах в конце улицы построена церковь Троицы в Листах (отреставрирована, стоит и поныне). Улицу замыкала Сухарева башня, возведенная в самом конце XVII века, в которой помещалась созданная Петром I Школа математических и навигацких наук.

Императрица Анна Иоанновна (1730-1740), откликнулась на предложение президента Военной коллегии графа Б.К. Миниха и посла России в Берлине графа П.И. Ягужинского учредить в России кадетский корпус. Разработка проекта положения о корпусе была поручена графу Миниху. В основу первого устава корпуса были положены уставы Прусского и Датского кадетских корпусов.

Опираясь на опыт Дании и Пруссии, в программу обучения кадетского корпуса, наряду со специальными военными предметами, были включены основы точных, естественных и гуманитарных наук. Со времени Петровской Табели о рангах в царской России отсутствовала жесткая граница между военной и гражданской службой. Переход с военной службы на гражданскую с сохранением или даже повышением ранга не являлся чем-то особенным. Соответственно, система обучения и воспитания в кадетском корпусе создавалась с учетом этих особенностей, и круг преподаваемых там предметов был достаточно широк. В корпусе изучались «российская словесность» (язык и литература), история (в том числе история Древней Греции и Рима — курс, которой предполагал ознакомление воспитанников с произведениями древних авторов не только в современных, французских и немецких переводах, но и на латинском языке), геральдика и генеалогия. Кадеты обучались верховой езде, фехтованию, танцам, юриспруденции, новым и древним языкам. На протяжении всего времени существования кадетских корпусов курс обучения и программы периодически менялись.

К моменту учреждения кадетского корпуса в России не существовало как таковой педагогической науки, теоретических и практических разработок по преподаванию большинства предметов, определенных для изучения в кадетском корпусе. Программы обучения кадет также не существовало, учебников не было. В Петербурге нельзя было достать большинства книг и приборов, необходимых кадетам для обучения. Приходилось просить военных инженеров в Нарве, Ревеле, Риге направить в кадетский корпус книги, учебное оборудование, линейки, циркули, различную амуницию и другие предметы, необходимые для кадет. Опыта обучения одновременно гражданским и военным дисциплинам не существовало. Все приходилось делать впервые. Вот почему выстраданная в первые годы существования кадетского корпуса система обучения кадет в дальнейшем по своему значению вышла далеко за рамки этого учебного заведения и стала служить определенным эталоном для программ вновь создаваемых кадетских корпусов и других учебных заведений.

Для руководства Шляхетским корпусом кадет были учреждены должности Главного директора и Директора кадетского корпуса. Главный директор должен был осуществлять общее руководство кадетским корпусом и учебным процессом и обеспечивать связь корпуса с императрицей, проявлявшей к корпусу большой интерес, и Правительствующим сенатом, имевшим непосредственное отношение к набору кадет в корпус. Первыми Главными директорами корпуса были граф Б.К. Миних (1731), принцы Антон-Ульрих Брауншвейг-Вольфенбюттельский и Людвиг Гессен-Гомбургский (1741), князья В.А. Репнин (1745), Б.Г. Юсупов (1750), великий князь Петр Федорович (1759), граф И.И. Шувалов (1762). Первым директором корпуса был назначен генерал-майор Люберас (1731-1734).

Исследователи и историки, анализировавшие деятельность корпуса кадет в первые годы его существования, пришли к выводу, что при наличии некоторых недостатков в организации учебного процесса атмосфера товарищества, сплоченности, простота обстановки и зачастую суровый режим кадетской жизни вырабатывали цельные и стойкие характеры, укореняли в большей части воспитанников чувство чести и долга, прочно связывали их духом дружбы и взаимопомощи, сохранявшейся между товарищами после выпуска из корпуса. Каждый из них вспоминал о кадетском братстве с искренней признательностью и любовью.

Постепенно усилиями Главных директоров корпуса качество обучения и воспитания было приведено в соответствие с теми высокими требованиями, которые закладывались при его создании. К преподаванию в корпусе стали широко привлекаться профессора Академии наук и учителя с университетским образованием. Более тщательным стал отбор преподавателей и корпусных офицеров.

С первых дней своего существования корпус находился под пристальным вниманием и опекой царствующих особ России. Ни один из кадетских корпусов не подвергался внедрению такого количества новаций и столь частому корректированию учебных программ, как 1-й кадетский корпус. Каждый из властителей России стремился внести свой вклад в воспитание кадет, почитая это за высшее для них благо. Царствующие особы регулярно посещали корпус, дарили ему свои портреты, парадные мундиры, оказывали другие знаки царской милости. Директора корпуса назначались только с согласия императрицы или императора.

В январе 1798 г. Главным директором 1-го кадетского корпуса был назначен Великий князь Константин Павлович. За первые 70 лет существования 1-го кадетского корпуса из его стен было выпущено 3300 воспитанников, многие из которых добились выдающихся достижений на поприще государственной службы, науки и искусства.

К началу царствования императора Александра I (1801-1825) в России существовало четыре военно-учебных заведения для подготовки офицерских кадров. Александр I предложил дворянству подумать о создании губернских военных училищ на средства дворян. 21 марта 1805 г. появляется разработанный при непосредственном участии императора «План военного воспитания». В 1802 году в Санкт-Петербурге учреждается Пажеский корпус, который стал преемником Придворного пансионата, созданного императрицей Елизаветой Петровной. По указу от 10 октября 1802 г. Пажеский корпус становится военно-учебным заведением закрытого типа. В уставе отмечалось, что «корпус сей есть такое военное установление, где благородное юношество через воспитание приуготовляется к воинской службе строгим повиновением, совершенною подчиненностью и строгим принуждением, но добровольным выполнением должностей своих. Пажеский корпус — привилегированное учебное заведение, цель которого - доставить сыновьям заслуженных родителей, предназначенных к офицерской службе преимущественно в войсках гвардии, как общее военное образование, так и соответствующее их предназначению воспитание».

В 1810 г. Пажеский корпус был переведен в здание бывшего Воронцовского дворца, где до 1801 г. располагался Капитул Мальтийского ордена, которому покровительствовал Павел I. Этот факт чисто внешней преемственности получил неожиданное развитие в системе воспитания пажей. Белый мальтийский крест стал его официальным знаком: Мальтийские кресты были изображены на корпусном знамени, они сохранились во внутренней отделке помещений. Знак Пажеского корпуса так же был исполнен в виде Мальтийского креста. Его получали выпускники корпуса. В корпусе помимо православной церкви в память о прежних владельцах здания осталась и католическая (Мальтийская) капелла — случай беспрецедентный в истории военно-учебных заведений России. Заветы мальтийских рыцарей, выбитые на стенах капеллы, были взяты воспитанниками Пажеского корпуса в качестве моральных и этических норм. Они гласили: «Ты будешь верить всему тому, чему учит церковь», «Ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешься его защитником», «Ты будешь любить страну, в которой родился», «Ты не отступишь перед врагом», «Ты будешь вести с неверными постоянную и беспощадную войну», «Ты не будешь лгать и останешься верным данному слову», «Ты будешь щедр и будешь всем благотворить», «Ты везде и повсюду будешь поборником справедливости и добра против несправедливости и зла».

В 1804 г. Горное училище, образованное в октябре 1773 г. для подготовки горных инженеров, преобразуется в Горный кадетский корпус. В корпусе были приготовительный и 8 классов: четыре нижних, два средних и два верхних. Воспитанники четырех низших классов назывались кадетами, двух следующих — кондукторами, а в старших классах обучались офицеры. С момента основания Горный кадетский корпус находился в ведении Горного департамента, хотя общие правила поведения, обучения и воспитания были заимствованы из документов, разработанных для кадетских корпусов. В 1833 г. Горный кадетский корпус переименовывается в Горный институт, и корпус прекращает свое существование. Следует отметить, что далеко не все российские исследователи причисляют Горный кадетский корпус к системе кадетских корпусов, возможно, в первую очередь, это было вызвано подчиненностью корпуса Горному департаменту, а не цесаревичу Константину Павловичу, который в это время принял на себя командование кадетскими корпусами. Вместе с тем, это заведение, подготовившее сотни опытных горных инженеров, заслуживает того, чтобы его поставить в один ряд с теми военными учебными заведениями, которые были учреждены при Александре I.

В 1812 г. в Финляндии в местечке Гаапаньеми Куопиоской губернии создается Гаапаньемский Топографический Корпус, который сыграл важную роль в подготовке для российской армии военных топографов, необходимых для составления географических карт, проведения рекогносцировки местности, исследования судоходных рек и т.д. Первоначально в корпусе было 6 кадет и 10 офицеров. Через четыре года специальный характер этого заведения изменился, и с увеличением средств на его развитие оно начинает готовить молодых людей, уроженцев Финляндии, во все рода войск российской армии. В мае 1819 г. топографический корпус переводится в г. Фридрихсгамн и начинает именоваться Финляндским кадетским корпусом. По штату в нем было положено иметь 30 казенных и 30 своекоштных воспитанников. Корпус расформирован в 1903 г.

При Александре I в кадетских корпусах продолжало укрепляться военное начало, заложенное Павлом I. К этому времени, как отмечает автор одного из наиболее полных исследований истории кадетских корпусов М.С. Лалаев, в кадетских корпусах сложились коллективы образованных офицеров, набранных, главным образом, из числа выпускников тех же корпусов. Хотя большинство из них были больше строевыми офицерами, чем воспитателями. Офицеров, как отмечают кадеты, они видели редко. Ротный командир появлялся только на дежурстве, ротном ученье или во время экзекуций. В корпусах поддерживалась строгая дисциплина. Широко использовались телесные наказания. Командиры рот и другие офицеры имели право наказывать кадет розгами. По замечанию одного из командиров кадетского батальона, «стыдно было дать гренадеру менее ста розг». При отсутствии доброго и постоянного влияния офицеров-воспитателей на своих воспитанников, внутренняя жизнь кадет постепенно стала определяться самими кадетами. В кадетской среде укореняются собственные понятия о чувстве чести и долга, прочно связывавших однокашников духом бескорыстной дружбы не только в стенах корпуса, но и за его пределами в течение долгих лет жизни. По приезде в Петербург и Москву каждый из них первым долгом считал посетить свой корпус. Воспитанники разных выпусков встречались между собой, как родные братья.

При Александре I было положено начало системе управления военно-учебными заведениями России из единого центра. По указу от 29 марта 1805 г. учреждается особый «Совет о военно-учебных заведениях», первейшая задача которого состояла в унификации всей системы воспитания и образования в кадетских корпусах. Первым председателем Совета стал брат императора Великий князь Константин Павлович. Создание Совета положило начало деятельности государственного органа, который был обязан координировать составление учебных программ для военно-учебных заведений, выпуск учебных пособий и учебников и осуществлять контроль за качеством преподавания и воспитания в кадетских корпусах.

Наибольший вклад в создание и развитие российских кадетских корпусов внес император Николай I (1825-1855). Существовавшие в первой четверти ХIХ в. военно-учебные заведения далеко не удовлетворяли потребности армии в комплектовании ее офицерскими кадрами. Военно-учебные заведения, развивавшиеся отдельно одно от другого, не имели надежной единообразной организации, каждое заведение управлялось по усмотрению своего непосредственного начальника. Прием в кадетские корпуса зачастую производился без точно определенных правил и во многих случаях зависел непосредственно от директора корпуса. Не существовало единых программ, указаний и инструкций по учебно-воспитательной работе. Опыт одного учебного заведения служил примером для вновь создаваемого заведения. За период с 1800 по 1825 гг. из Пажеского, 1-го и 2-го кадетских корпусов было выпущено в войска 4845 офицеров, т.е. среднее количество ежегодно выпускаемых офицеров составило 200 человек. По свидетельству Лалаева, перечисленные выше учебные заведения обеспечивали замену в армии не более шестой части всех открывавшихся ежегодно офицерских вакансий. Юнкерские школы впервые появились в России только в последний год царствования Александра I.

При Николае I начинает складываться наиболее рациональная система кадетских корпусов. Николай I решил «дать военно-учебным заведениям новое устройство, связать их вместе в одну общую отрасль государственного управления, для направления одною и тою же мыслию к одной и той же цели». По мнению Николая I, кадетские корпуса ко времени его вступления на престол выполнили свою просветительскую функцию, первоначально возложенную на них при создании, и теперь должны были сосредоточить свое внимание на подготовке исключительно офицеров.

Для разработки нового положения о военно-учебных заведениях по указанию императора 11 мая 1826 г. был образован комитет под председательством инженер-генерала Оппермана. На комитет была возложена задача подробно рассмотреть организацию учебного процесса и воспитательной работы в российских военно-учебных заведениях и внести свои предложения по дальнейшему развитию военного образования в России. Результатом четырехлетней работы явился проект «Общего положения и Устава для военно-учебных заведений». Цель всех учебных заведений состояла в подготовке сыновей дворян к военной службе.

Николай I решил вернуться к проекту, представленному Платоном Зубовым Александру I в 1801 г. Однако практическая реализация предложений П. Зубова приняла несколько иное направление. Зубов предложил создать 17 «военных училищ» — подготовительных учебных заведений, выпускники которых, согласно установленным квотам, направлялись бы после выпуска либо в кадетские корпуса, либо в университет. Восемь крупных училищ предполагалось создать в Дерпте, Гродно, на Волыни, в Киеве, Нижнем Новгороде, Казани, Вологде и Смоленске. Еще девять должны были появиться в Твери, Владимире, Ярославле, Рязани, Орле, Харькове, Саратове, Оренбурге и Тобольске.

Николай I пошел по пути создания новых кадетских корпусов. 1 февраля 1830 г. император утверждает «Положение о губернских Кадетских корпусах», на основании которого стали открываться кадетские корпуса как за счет казны, так и местного дворянства. Первоначально было решено учредить корпуса в Новгороде, Туле, Тамбове, Полоцке, Полтаве и Елизаветграде, каждый на 400 воспитанников. В кадетские корпуса в этих городах могли поступать дети из близлежащих губерний. При этом было специально определено, какая губерния приписана к тому или иному корпусу.

К 1855 г. было открыто 17 кадетских корпусов, десять из которых просуществовали до 1918-1919 гг.

Нижегородский графа Аракчеева Кадетский корпус

Кадетские корпуса, подведомственные Главному начальнику военно-учебных заведений, распределялись по трем военно-учебным округам. К Петербургскому округу были причислены: Пажеский корпус, Школа Гвардейских подпрапорщиков и Кавалерийских юнкеров, Дворянский полк, 1-й, 2-й, Павловский, Новгородский графа Аракчеева, Финляндский, Александровский Малолетний кадетские корпуса. К Московскому : 1-й и 2-й Московские, Александринский-Сиротский, Орловский Бахтина, Тульский Александровский, Михайловский Воронежский, Тамбовский, Оренбургский Неплюевский и Сибирский кадетские корпуса. К Западному : Полоцкий, Петровский-Полтавский, Александровский Брестский, Неранжированный Владимирский Киевский кадетские корпуса.

В эпоху Николая I в кадетских корпусах воспитывалось до 6700 воспитанников, ежегодно выпускалось 520 человек. В 1825-1856 гг. из кадетских корпусов было выпущено 17653 офицера.

Все кадетские корпуса того времени представляли собой интернаты со штатной численностью от 100 до 1000 воспитанников, разделенных на роты (гренадерскую, мушкетерскую, неранжированную). Каждая рота состояла из 100-120 кадет приблизительно одного возраста и непосредственно подчинялась ротному командиру.

На лето кадеты выводились в лагерь и жили в больших палатках, по 50 человек в каждой. Для петербургских кадетских корпусов лагерь располагался до 1829 г. в Красном Селе, а затем под Петергофом. Московские корпуса с 1832 г. располагались лагерем близ села Коломенское. Главнейшими лагерными занятиями были строевые учения (ротное, батальонное). Во время лагерных сборов большое внимание уделялось экскурсиям как ближним, так и дальним, различным спортивным занятиям, цель которых состояла в укреплении здоровья кадет.

В кадетских корпусах было расширено преподавание математики с тем, чтобы выпускаемые в артиллерию и инженерные войска имели достаточную общую подготовку. В 1834 году в программы впервые включается преподавание гимнастики. В помещениях рот надлежало иметь красные доски для показа на них фамилий отлично учившихся кадет и черные для нерадивых или, как тогда любили говорить, «дурных кадет». На каждого кадета была заведена аттестационная тетрадь, куда вносились хорошие и дурные поступки кадет, их характеристика и меры для исправления плохих наклонностей.

Первостепенное место в процессе воспитания кадет принадлежало церкви, и даже весь уклад жизни корпуса покоился на православном календаре. Религиозное воспитание, лежавшее в основе нравственного воспитания, достигая глубины кадетских сердец прививало им не только любовь к Богу, но и чувство долга, любовь к великой Родине, почтительность к родителям, преданность Государю, уважение к старшим.

Домовая церковь в Кадетском корпусе. 1890-е годы

Сразу после закладки первого камня в основание здания для вновь учрежденного корпуса начиналось строительство корпусного Храма. Дата окончания строительства Храма становилась одним из самых почитаемых кадетами праздников.

Храмы отличались богатством убранства и имели редкие иконы, подаренные членами императорской семьи или местными меценатами.

Например, для церкви Суворовского кадетского корпуса , был высочайше пожалован иконостас, находившийся при армии А.В. Суворова во время ее вступления в Варшаву в 1794 г., а затем — при главной штаб-квартире императора Александра I во время его походов за границу в 1813-1814 гг.

Корпусная церковь 1-го Московского Екатерины II кадетского корпуса , располагавшегося в Екатерининском дворце в Лефортово, была знаменита тем, что принцесса Анхальт-Цербстская, будущая императрица Екатерина II, приняла в этой церкви православие.

Почти у всех кадет у изголовья кровати висел образок-благословение из дома, перед которым они совершали молитву каждое утро и при отходе ко сну.

В 1831 г. в связи с кончиной великого князя Константина Павловича Главным начальником военно-учебных заведений назначается великий князь Михаил Павлович с подчинением ему Совета о военных учебных заведениях. В 1832 г. с целью дальнейшего усиления контроля военного ведомства над корпусами создается Управление военно-учебных заведений и Штаб управления военно-учебными заведениями, позднее преобразованный в Главный штаб. Полномочия его начальника были приравнены к власти министра. В контексте этих преобразований следует рассматривать и последовательное ужесточение мер дисциплинарного характера: воспитанники находились под неусыпным контролем воспитателей. Их приказания не подлежали обсуждению. Выход из ворот корпуса для кадета был возможен лишь в сопровождении служителя или родственников.

В 1836 г. Главным начальником военно-учебных заведений Великим князем Михаилом Павловичем был введен новый Устав военно-учебных заведений. В соответствии с ним кадетские корпуса делились на 2 класса. К 1862-1863 гг., существовало 12 кадетских корпусов 1-го класса, и 5 кадетских корпусов 2-го класса. К 1-му классу относились: Пажеский корпус, Школа Гвардейских Подпрапорщиков и Кавалерийских юнкеров, Дворянский полк, 1-й и 2-й кадетские корпуса, 1-й и 2-й Московские кадетские корпуса, Финляндский, Павловский, Новгородский, Орловский, Воронежский, Полоцкий, Брестский, Петровский Полтавский, Оренбургский и Сибирский кадетские корпуса. По мере причисления кадетского корпуса к первому классу в нем учреждались специальные классы, по окончании которых кадеты производились в офицеры. Первые специальные классы были созданы в столичных кадетских корпусах — в Санкт-Петербурге: в Пажеском, 1-м и 2-м кадетском, Павловском, в Москве: в 1-м Московском, а также Финляндском. В конце 40-х годов XIX столетия было принято решение учредить специальные классы в Оренбургском Неплюевском, Сибирском, Александровском сиротском, Константиновском, Владимирском Киевском кадетских корпусах. Директора кадетских корпусов почитали за честь иметь в корпусе специальные классы и после того, как корпуса набирали силу и приобретали определенный авторитет, начинали выступать с ходатайствами о введении в корпусе специальных классов.

Во втором классе были Александровский Малолетний, Александринский сиротский, Тульский, Тамбовский, Владимирский Киевский кадетские корпуса. Кадеты этих корпусов после 5 лет учебы поступали в корпуса 1-го класса. Кадеты губернских корпусов, которые первоначально не имели специальных классов, по окончании общих классов переводились в Дворянский полк, где по окончании специальных классов производились в офицеры.

Согласно введенному в 1836 г. единому учебному плану для кадетских корпусов 1-го класса, все предметы делились на три курса: приготовительный (1 год), общий (5 лет), специальный (3 года). В приготовительных классах преподавались основы Закона Божьего, чтение и письмо по-русски, по-французски и по-немецки, начальный курс арифметики, чистописание и рисование; в общих и специальных классах — Закон Божий, русский язык и словесность, французский и немецкий языки, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия, аналитическая геометрия, механика, естественная история, физика, химия, русская и всеобщая история, география, законоведение, статистика, артиллерия, тактика, военная топография, начертательные искусства, гимнастика, фехтованье и танцы. В специальных классах проходили дифференциальное и интегральное уравнения для готовящихся в артиллерийское и инженерное училища. Во время летних лагерей и каникул старшие кадеты, остававшиеся в корпусе, занимались топографическими работами. Для чтения издавался специальный литературный журнал, представлявший сборник лучших произведений того времени. Детских книг в то время не издавалось.

Каждому учебному предмету был определен такой объем, чтобы все предметы, сообразно их важности, составили целостную программу курса. Программа была рассчитана на среднего кадета и подлежала обязательному усвоению. Кроме подробных программ были составлены конспекты; учебники для изучения этих программ были заказаны профессорам и выдающимся учителям. Более 50 учебников было составлено известнейшими педагогами того времени. Выпускник 2-го кадетского корпуса генерал М.И. Лелюхин, вспоминая о быте и нравах в корпусе в 1837-1845 гг., писал: «Умственное развитие кадет было весьма ограниченно, учились многому, но мало что вполне усваивали себе, главным образом, по причине недостатков у наставников, которые могли бы помогать кадетам в приготовлении уроков. В вещах, составлявших одежду, кадеты не имели недостатка, белье было хорошее и в достаточном количестве, наконец, кормили в корпусе довольно хорошо. Я не помню, чтобы кто-нибудь из бывших кадет относился с враждебным чувством к корпусу, напротив, в воспоминаниях офицеров преобладает любовь к корпусу, какое-то родственное к нему чувство».

Жетон 1-го Кадетского корпуса в Петербурге Утвержден в 1882 году. Представляет собой двусторонний круглый щиток с золотым ободком по внешнему краю, с колечком и ушком. На лицевой стороне (ил. слева), покрытой черной эмалью (по цвету приборного сукна Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса), по кругу помещалась фамилия воспитанника и года выпуска. Вертикально расположен широкий красный погон с надписью: I.К., ниже дата: 1732- года основания корпуса. Середина оборотной стороны щитка покрыта белой эмалью, в центре помещены шпага и кадуций — жезл Меркурия, обрамленные лентой зеленого цвета с венком из лавровых и масличных листьев. Вверху на красном щитке дата: 1732.

Создание многочисленных кадетских корпусов, по мысли Николая I, объяснялось не только необходимостью дать военную подготовку будущим офицерам, но также стремлением заложить в будущих слуг отечества соответствующий моральный дух. Для этой цели в 1848 г. Главным Управлением военно-учебных заведений при непосредственном участии Великого князя Михаила Павловича было составлено «Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений», объясняющее цель создания кадетских корпусов. Оно гласило: «Доставить юному военному дворянству приличное сему званию воспитание, дабы укрепить в воспитанниках сих правила благочестия и чистой нравственности и, обучив их всему, что в предопределенном для них военном звании знать необходимо нужно, сделать их способными с пользою и честью служить Государю, и благосостояние всей жизни их основать на непоколебимой приверженности Престолу. Христианин, Верноподданный, Русский добрый Сын, надежный товарищ, скромный образованный юноша, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер — вот качества, с которыми воспитанники Военно-Учебных заведений должны переходить со школьной скамьи в ряды Императорской Армии с чистым желаньем отплатить Государю за его благодеяния честной службой, честной жизнью и честной смертью».

Император Александр II (1855-1881) со вступлением на престол принял на себя звание Шефа 1-го кадетского корпуса и распорядился именовать Штаб Главного начальника военно-учебных заведений — Главным Штабом Его Императорского Величества по военно-учебным заведениям. С 1863 г. по предложению Военного министра Милютина в России начинается реформа военно-учебных заведений. Кадетские корпуса, уже хорошо зарекомендовавшие себя выпусками в армию большого числа достойных офицеров, по инициативе Военного министра были упразднены и обращены в полувоенные гимназии, которые по внутреннему распорядку и учебному плану стояли гораздо ближе к гражданским средним учебным заведениям. Специальные классы в корпусах также были упразднены, и кадеты этих классов переведены во вновь учрежденные военные училища: Павловское, Константиновское, Александровское, Оренбургское. По-разному воспринималась эта реформа в общественных кругах. Кто-то ее восторженно приветствовал, а кто-то резко критиковал. Генерал В.Г. фон Бооль в своих мемуарах «Воспоминания педагога» неоднократно подчеркивал, что в ходе реформы от многих хороших качеств старых кадетских корпусов незаслуженно отказались, что реорганизация велась слишком поспешно. По словам критиков Милютина, он, преобразуя кадетские корпуса в военные гимназии, видел лишь одну общеобразовательную сторону, забыв, что кадетские корпуса готовили молодых людей для службы в офицерском звании в российской армии, и считал, что гражданские воспитатели смогут заменить офицеров, и воспитание кадет в военных гимназиях от этого не пострадает.

Все существовавшие к этому времени кадетские корпуса были переименованы в военные гимназии или расформированы. Военные атрибуты были ликвидированы. С кадет сняты погоны — их гордость. Строевые занятия упразднены, отменено отдание чести. Во вновь созданных общеобразовательных военно-учебных заведениях вместо воинской дисциплины было введено правильное, согласно тогдашним требованиям педагогики, воспитание под руководством воспитателей, без участия унтер-офицеров из старших кадет.

Императору Александру III (1881-1894) в определенной степени пришлось ликвидировать те промахи, которые были допущены его предшественником в области военного образования, в подготовке офицерских кадров. 22 июля 1882 г. по военному ведомству было объявлено, что, принимая во внимание заслуги бывших императорских кадетских корпусов, питомцы которых, «прославив русское оружие в достопамятных войнах прошлого и текущего столетий, доблестно подвизались на различных поприщах полезного служения Престолу и Отечеству», император повелел все военные гимназии именовать впредь кадетскими корпусами.

На поступление в кадетский корпус имели право (на казенный счет):

1. Сыновья офицеров, проведших на действительной военной службе или морской военной службе десять лет или имеющих ордена «за боевые заслуги». Сыновья отставных офицеров, военных или морских врачей, военных священников и лиц, состоявших или состоящих на действительной учебно-воспитательной службе при Военно-воспитательном ведомстве, в том числе, ассистентов при кафедрах и клиниках, госпиталях и Академиях, врачей клиник нервных и душевных болезней и Императорской Военной Медицинской Академии. В обязательном порядке: а) круглые сироты тех же лиц, умерших на службе; б) сыновья тех же лиц и, кроме того, классных чиновников всех ведомств, если эти лица и чиновники были убиты на войне, умерли от ранений и контузий, полученных на войне, состоят или состояли под покровительством Александровского комитета о раненых, по первому и по второму классу.

2. Сыновья тех лиц (кроме чиновников Гражданского ведомства), которые внезапно погибли или лишились ума или зрения на службе.

3. Сыновья кавалеров Ордена Святого Георгия всех степеней.

4. Сыновья лиц, участвовавших в боях и награжденных Знаком Отличия Военного Ордена или состоящих под покровительством Александровского комитета о раненных, по первому или второму классу.

5. Сыновья прапорщиков, зауряд-прапорщиков и состоящих в унтер-офицерском звании роты Дворцовых гренадер.

6. Малолетние, числящиеся пажами Высочайшего Двора.

Не имели права на поступление в кадетские корпуса сыновья и внуки лиц (мужского и женского пола), родившиеся в иудейской вере.

Восстановленные в 1882 г. и основанные впоследствии кадетские корпуса являлись средними военно-учебными заведениями; в них были только общеобразовательные классы и велась предварительная подготовка к военной службе. Корпуса имели военную организацию и подразделялись на роты. Вся администрация состояла из военных. Во главе корпуса стоял его директор в чине генерал-майора или генерал-лейтенанта. Командирами рот были полковники, а офицерами-воспитателями в отделениях классов назначались подполковники.

В корпусах преподавались: Закон Божий, русский, немецкий и французский языки, русская и всеобщая история, география, математика (арифметика, алгебра, геометрия, аналитическая геометрия, тригонометрия, приложение алгебры к геометрии), космография, физика, химия, механика, зоология, ботаника, минералогия, физиология, законоведение, рисование, проекционное черчение, черчение и чистописание.

Постоянно расширялась система внеклассных занятий. Разработчики новых программ старались обеспечить гармоничное развитие личности в кадетских корпусах. С 1905 г. военная подготовка предусматривала в полном объеме курс одиночного и взводного обучения. Вводилось внеклассное чтение на французском и немецком языках, курс риторики. Для преподавания курса риторики приглашались известные артисты и режиссеры. В курс законоведения в старших классах вводится раздел о различных нравственно-философских системах, расширена программа основ научной этики. В программу физического развития вошли обязательные экскурсии и военные походы продолжительностью до 5-7 суток. На время походов кадеты получали сухой паек, котелок, походные сапоги. Экипировку довершали шинель, свернутая в скатку, винтовка, подсумок, вещевой ранец. Во время походов кадеты ночевали в палатках в полевых условиях, каждый из кадет выполнял какие-либо обязанности: кто разводил костер, кто готовил пищу, кто уходил в полевое охранение.

В 1890 г. в кадетских корпусах было введено обязательное обучение танцам. Следует отметить, что в конце XVIII - начале XIX вв. в кадетских корпусах уже преподавались танцы, и в то время они в определенной степени заменяли занятия гимнастикой. Система преподавания танцев в то время тщательно разрабатывалась «французской танцевальной школой на основании принципов красоты, грации и выразительности человеческой фигуры в покое и движении». На уроках танцев изучались изящные манеры, красота и приличие жестов, походки, осанки.

Учебная часть кадетских корпусов находилась в ведении инспектора классов и его помощника, оба с высшим образованием. Преподавателями приглашались лица обязательно с высшим образованием как из числа военных, так и гражданских чинов. В корпусах проходили также и внеклассные занятия, из которых были обязательны — строевая подготовка, стрельба, гимнастика, фехтование, плавание и танцы, и не обязательные — пение, музыка, ручной труд в разных видах. По окончании учебы в корпусе кадеты, в подавляющем большинстве, переводились в военные училища — пехотные, кавалерийские, артиллерийские и инженерное, и лишь немногие поступали в университеты и высшие технические гражданские учебные заведения. При поступлении на гражданскую государственную службу кадеты, окончившие полный курс в корпусе, получали чин 14 класса — коллежского регистратора.

В марте 1900 г. после вступления в должность Главного начальника военно-учебных заведений Великий князь Константин Константинович издал приказы, направленные на:

Отмену телесных наказаний;

Упразднение исправительных военно-учебных заведений с преобразованием их в нормальные военно-учебные заведения;

Запрещение исключать из корпуса кадет за полученные случайно «юношеские» болезни;

Свободу курения в старшей роте, с устройством «курилок».

Введение в штат обслуживания специальных зубоврачебных кабинетов. Было предусмотрено улучшение питания, с назначением особого питания слабосильным кадетам, учащены медицинские осмотры, введен душ и ножные ванны в умывальниках. Увеличены ротные библиотеки. К ручному труду были добавлены курсы рисования и лепки.

Одним из первых директоров кадетских корпусов, оказавших значительное влияние на формирование учебного процесса в кадетском корпусе, был Иван Иванович Бецкой, директор Сухопутного кадетского корпуса при Екатерине II. О том, насколько велико было влияние директора кадетского корпуса, свидетельствует то, что практически все его предложения безоговорочно принимались императрицей и рекомендовались для внедрения в практическую жизнь кадетского корпуса.

Другим директором, оказавшим значительное влияние на воспитание кадет 1-го кадетского корпуса, стал граф Ф.Е. Ангальт (1786-1794). Генерал-адъютант Ф.Е. Ангальт зарекомендовал себя храбрым и мужественным офицером, но в то же время он был ревностным сторонником педагогики эпохи Просвещения и стремился внести в отношения преподавателей и воспитанников начала товарищества. В корпусе имела открытое хождение европейская и русская периодика, в зале для отдыха кадет на столах были разложены книги выдающихся мыслителей Франции. На досках, установленных в том же зале, кадеты в течение всей недели могли письменно изложить свои мысли о прочитанных книгах и статьях. Эти записи нередко становились предметом для обсуждения. Процветал корпусный театр. Однако ангальтовская система «оранжерейного воспитания», по словам выпускника кадетского корпуса, писателя и историка Ф.И. Глинки, вызывала психологические сложности у выпускников корпуса в процессе адаптации к реалиям суровой действительности.

Сменивший Ф.Е. Ангальта на посту директора корпуса будущий фельдмаршал М.И. Кутузов приступил к пересмотру всей системы воспитания кадет с целью приспособления ее к реальным потребностям военной службы. И самое интересное, он получил добро на осуществление преобразований в корпусе от Екатерины II. Ужесточалась дисциплина, несогласным со взглядами нового директора корпуса было предложено уйти. Для старших воспитанников впервые в истории российских военно-учебных заведений вводились летние полевые лагеря. В учебном плане особое место заняли тактика и военная история, которые преподавал сам М.И. Кутузов. Занятия по тактике обязаны были посещать не только кадеты, но и офицеры.

Одним из самых уважаемых директоров Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса был генерал-майор Павел Петрович Носович, на долю которого выпал перевод корпуса из Новгорода в Нижний Новгород. Носович окончил Новгородский кадетский корпус в 1846 г. (8 выпуск). Через двадцать лет, в 1866 г., он стал директором корпуса и руководил им в течение одиннадцати лет до 1877 г. Руководство Носовича, по мнению автора очерка о корпусе Звягина К.С., «отличалось просвещенным, но твердым характером, глубоко нравственным воздействием на все стороны жизни кадет, при строгой воинской дисциплине». В музее корпуса хранилась записная книжка П.П. Носовича, в которую он вносил подробные заметки об успехах и поведении всех без исключения своих воспитанников с 1866 по 1877 гг. Он управлял гимназией, «давая полную возможность развиваться желающим, побуждал охоту к знаниям, наполняя досуг воспитанников полезными и здоровыми развлечениями». Репутация Носовича была настолько высока, что из Нижегородского кадетского корпуса он был переведен на должность директора столичного 1-го Санкт-Петербургского кадетского корпуса.

Директором Морского Шляхетского кадетского корпуса в царствование Екатерины II был капитан 2-го ранга И.Л. Голенищев-Кутузов, выпущенный из Сухопутного Шляхетского корпуса в 1743 г. в гардемарины. Генерал Кротков, написавший в 1901 г. историю Морского кадетского корпуса, так охарактеризовал И.Л. Кутузова: «Умный, энергичный Кутузов сделал много пользы для образования и воспитания моряков. Зная французский и немецкий языки, зная русскую и иностранную литературу, Кутузов, плавая на судах в молодые годы, познакомился как с трудностями морской службы, так и с теми недостатками морского теоретического и практического образования, которое получали моряки в Морской академии. Кутузов радел о пользе флота даже больше, чем этого требовала прямая обязанность директора Морского корпуса. Он хлопочет о подготовке морских карабельных мастеров, знающих теорию караблестроения, об открытии специальных математических классов для будущих морских офицеров».

Директор 2-го Императора Петра Великого кадетского корпуса генерал-майор Меллисино (1782-1797), положив в основу своей деятельности педагогические принципы И.И. Бецкого, составил проект преобразования корпуса, по которому был усилен общеобразовательный элемент, было увеличено количество часов на изучение иностранных языков.

Большую роль в формировании добрых чувств воспитанников играла личная подготовка директора. Директор Хабаровского корпуса генерал-майор К.Н. Гришков обладал большой музыкальной культурой, красивым басом, пел на клиросе корпусной церкви. Он руководил двумя хорами — церковным и светским. Блестящий строевик Б.В. Адамович, директор Первого Русского корпуса, вызывал у кадет страстное желание подражать ему.

Приведенные выше примеры влияния директоров кадетских корпусов на учебный процесс и быт кадет лишь в малой степени отражают реальную картину того, что на самом деле могло происходить в кадетских корпусах при том или ином директоре. За время существования кадетских корпусов в этой должности состояли десятки генералов и полковников российской армии, имевших разную военную и общую подготовку, воспитание и характеры. Чем дальше от столицы, тем более самостоятельными в своих решениях были директора корпусов. Главное Управление военно-учебных заведений в специальной записке «О Директоре корпуса» отмечало: «В провинциальных корпусах Директор корпуса является представителем высоко стоящих в общественном мнении воспитательных заведений и занимает выдающееся положение среди губернского административного персонала.

Перед революцией 1917 г. кадетские корпуса, как отмечает выпускник кадетского корпуса писатель С. Двигубский, «отличаясь друг от друга цветом погон, имели совершенно одинаковую учебную программу, воспитание, образ жизни и строевое обучение. Из всех учебных заведений России они, без всякого сомнения, были наиболее характерными как по своей исключительной особенности, так и по крепкой любви, которую кадеты питали к своему родному корпусу. Встретить в жизни бывшего кадета, не поминающего добром свой корпус, почти невозможно». В этой связи следует привести пример, упоминаемый авторами исследования о кадетских корпусах А.А. Поповым и А.М. Плехановым. Бывший выпускник Пажеского корпуса 1904 г., а в 1920 г. — король Югославии Александр I Карагеоргиевич из чувства солидарности и взаимопомощи приютил несколько кадетских корпусов из России на территории Югославии.

Кадетские корпуса со своим начальствующим, учительским, воспитательским и обслуживающим персоналом высокой квалификации, с прекрасными классами, лабораториями, лазаретами, благоустроенными спальнями, гимнастическими залами и красивым обмундированием стоили России очень дорого. При наличии 30 корпусов ежегодный их выпуск составлял не более 1600 новых юнкеров, что не могло полностью удовлетворить потребности армии в офицерском составе. Однако, как отмечает С. Двигубский, «этого числа было совершенно достаточно, чтобы дать закваску всей юнкерской массе и пропитать ее духом, который каждый кадет выносил с собой из корпусных стен и которым, незаметно для себя самих, насквозь проникались те, кто в военные школы приходил из гражданских учебных заведений. На этих кадетских дрожжах и поднималось пышное тесто корпуса офицеров Российской имперской армии».

К 1917 г. в России действовали 31 кадетский корпус, включая Морской и Пажеский. Общее число кадет к 1917 году превышало 10 тысяч человек. К февралю 1917 г. в России существовали следующие кадетские корпуса:

Основанные Анной Иоанновной:

Первый кадетский корпус — 1732 г. Шеф — Его Величество, директор — генерал-майор Федор Алексеевич Григорьев.

Основанные Елизаветой Петровной:

Морской кадетский корпус — 1752 г.

Основанные Екатериной II:

2-й кадетский Императора Петра Великого корпус — 1762 г., старшинство с 1712 г., директор — генерал-майор Александр Карлович Линдебергер;

Шкловское благородное училище, впоследствии — 1-й Московский Императрицы Екатерины II кадетский корпус — 1778 г., директор — генерал-лейтенант Владимир Валерьянович Римский-Корсаков.

Основанные Александром I:

Пажеский Его Императорского Величества корпус — 1802 г., директор — генерал-майор Владимир Александрович Шильдер, старшинство с 1742 г.

Основанные Николаем I:

Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус — 1834 г., директор — генерал-лейтенант Леонид Павлович Войшин-Мурдас-Жилинский;

Полоцкий кадетский корпус — 1835 г., директор — генерал-майор Модест Григорьевич Чигирь;

Петровский-Полтавский кадетский корпус — 1840 г., директор — полковник Николай Петрович Попов;

Воронежский Великого князя Михаила Павловича кадетский корпус — 1845 г., директор — генерал-майор Михаил Павлович Бородин;

Орловский Бахтина кадетский корпус — 1843 г., директор — генерал-майор Роберт Карлович Лютер;

Оренбургский Неплюевский кадетский корпус — 1844 г., директор — генерал-майор Николай Александрович Пузанов;

1-й Сибирский Императора Александра I кадетский корпус — 1845 г., директор — генерал-майор Александр Ардальенович Медведев;

2-й Московский Императора Николая I кадетский корпус — 1849 г., директор — полковник Владимир Эдуардович Данкварт.

Основанные Императором Александром II:

Владимирский Киевский кадетский корпус — 1857 г., директор — генерал-майор Евгений Евстафьевич Семагикевич.

Основанные Императором Александром III:

Императора Александра II кадетский корпус — 1882 г., директор — генерал-лейтенант Александр Тосифович Малиновский;

Симбирский кадетский корпус — 1882 г., директор — генерал-майор Карл Вельяминович Шпигель;

Тифлисский Великого князя Михаила Николаевича кадетский корпус — 1882 г., директор — генерал-майор Иван Петрович Томкеев;

Псковский кадетский корпус — 1882 г., директор — генерал-майор Владимир Павлович Родионов;

3-й Московский Императора Александра II кадетский корпус — 1882 г., директор — генерал-майор Валерьян Лукич Лобачевский;

Николаевский кадетский корпус — 1882 г., директор — генерал-майор Владимир Викторович Квадри;

Донской Императора Александра II кадетский корпус — 1882 г., директор — генерал-майор Павел Николаевич Лазарев-Станищев;

2-й Оренбургский кадетский корпус — 1887 г., директор — генерал-майор Василий Васильевич Григоров.

Основанные Императором Николаем II:

Ярославский кадетский корпус — 1896 г., директор — генерал-майор Иосиф Ануфриевич Латур;

Суворовский кадетский корпус — 1899 г., директор — генерал-майор Александр Николаевич Ваулин;

Одесский Великого князя Константина Константиновича кадетский корпус — 1899 г., директор — генерал-майор Николай Александрович Родкевич;

Сумский кадетский корпус — 1900 г., директор — генерал-майор Андрей Михайлович Саранчов;

Хабаровский Графа Муравьева-Амурского кадетский корпус — 1900 г., директор — генерал-майор Константин Николаевич Гришков;

Владикавказский кадетский корпус — 1900 г., директор генерал-майор Иван Гаврилович Соймонов;

Ташкентский Наследника Цесаревича кадетский корпус — 1901 г., директор — полковник Владимир Матвеевич Кох;

Вольский кадетский корпус — 1908 г., директор — генерал-майор Петр Викторович Моралевский;

Иркутский кадетский корпус — 1913 г.

После февральской революции 1917 г. кадетские корпуса были переименованы в гимназии военного ведомства без изменения программ обучения. В 1918 г. большинство кадетских корпусов было закрыто. Некоторые кадетские корпуса просуществовали на территории России до 1920 г.

Медали кадетских корпусов. 1764 г.

Ещё в 1731 году по предложению генерал-прокурора Сената Павла Ягужинского, бывшего сподвижника Петра I, последовал именной указ Анны Иоанновны от 29 июля об учреждении первого в России кадетского корпуса. В нём императрица давала предписание Сенату о его организации и о том, что «…дядя наш Пётр Великий… неусыпными своими трудами воинское дело в… совершенное состояние привёл… (оно и) поныне ещё в настоящем добром порядке содержится, однакож, дабы такое славное и государству зело потребное наивяше в искусстве производилось, весьма нужно, дабы шляхетство от малых лет к тому в теории обучены, а потом и в практику годны были; того ради указали мы: учредить корпус Кадетов, состоящий из 200 человек… детей, от тринадцати до семнадцати лет… и на содержание того корпуса… определяем сумму 30.000 рублей, и повелеваем нашему Сенату по сему учинить учреждение, каким порядком содержать и обучать, також и штат… и к тому способный дом приискать, и нам о всём том немедленно донесть».

Это привилегированное учебное заведение закрытого типа было основано год спустя после выхода указа. Оно готовило к военной и гражданской службе исключительно дворянских детей и имело официальное название «Корпус Кадет». Размещалось оно в здании бывшего Меншиковского дворца с прилегающей к нему территорией «…в окружности более двух с половиной вёрст», с находившимися в то время на ней несколькими каменными флигелями, деревянными постройками и евангельской церковью. Главным директором его был назначен генерал-фельдмаршал Бурхард Кристоф Миних «…в знак особого благоволения императрицы Анны Иоанновны». Являясь в то же время президентом Государственной военной коллегии, он проявил по отношению к кадетскому корпусу большую заботу, вникал во все учебные и хозяйственные дела, знал наперёчет всех своих питомцев и был истинным хозяином вверенного ему учебного заведения.

В соответствии с установленными правилами воспитанникам выдавалось казённое обмундирование: суконный тёмно-зелёный кафтан с красным отложным воротником и такими же обшлагами, штаны (лосиные) кремового цвета и тупоносые башмаки; лёгкий летний мундир и камзол из плотного холста; парадный мундир, украшенный золотым шитьём, и повседневная одежда: сюртук, камзол и штаны. Ко всему этому ещё прилагалась треугольная шляпа с узким золотым позументом, епанча (плащ), пять белых полотняных рубашек, два галстука, три пары белых штиблет из холстины, две пары чулок, три ленты для подвязывания волос в косицу и прочая мелочь.

Согласно уставу в Корпусе был заведён строгий распорядок дня. Подъём (без четверти пять) сопровождался барабанной дробью. После совершения утреннего туалета кадеты шли на молитву и к 5.30 должны были быть готовы к завтраку. Занятия в классах начинались в 6.00, после четырёх уроков - в 10.00 на плацу или в манеже выполнялись военные упражнения. Обед начинался ровно в полдень, затем два часа отводились классным занятиям, а последующие два - снова экзерцициям. Ужин был в 7.30, в 9.00 барабаны били отбой, после чего всякое хождение запрещалось.

Этот режим соблюдался неукоснительно. За малейшие нарушения следовало взыскание: провинившихся заставляли стоять неподвижно один или два часа с тяжёлой фузеей на плече. За более серьёзные проступки кадеты сажались под караул, но на небольшие сроки и без освобождения от занятий в классах и на плацу. Кроме того, в Корпусе имелось несколько чёрных кафтанов, которые одевались на тех, «…кои часто в штрафах бывают».

По воскресным и праздничным дням самые достойные воспитанники отпускались в увольнение, получая строжайший наказ, как вести себя в городе. Особо дисциплинированные (по одному от каждой роты) удостаивались чести (по воскресеньям) исполнять обязанности ординарца у самого Миниха.

Программа обучения в Кадетском корпусе была довольно обширная. Предметы для изучения определялись дальнейшей службой воспитанников, которая могла оказаться не только военной, но и штатской, в том числе и по дипломатической части. Помимо изучения общеобразовательных наук - истории, географии, математики, физики, а также военных - артиллерии, фортификации, топографии, обучения строевой подготовке и стрельбе, кадетам преподавали иностранные языки, рисование, музыку, танцы.

Кроме этого, каждый воспитанник должен был научиться верховой езде и фехтованию. Все кадеты регулярно несли караульную службу, оружием для этого служили укороченные драгунские фузеи со стальными штыками.

Во время праздничных построений заметно выделялись своей амуницией конные кадеты, у которых была своеобразная парадная форма с изображением на ней герба кадетского корпуса из чёрного сукна, нашитого на короткий кафтан. На ногах у них были высокие раструбные сапоги с начищенными шпорами.

Для торжественных маршей каждая рота имела своё разноцветное атласное знамя с золотым вензелем императрицы.

С 1737 года для проверки знаний воспитанников были введены весенние и осенние экзамены - «…не только всех кадетов вообще, но и всякого порознь, во всех частях оных наук, которым они обучаются, свидетельствовать».

23 февраля 1750 года «…Князь Борис Григорьевич Юсупов, определён сенатором и над Кадетским Шляхетским Корпусом директором», а через два с половиной года - 15 октября 1752-го - «…в С.-Петербурге, из сенатской конторы получен указ лейб-гвардии Измайловскаго полку в полковую канцелярию… об учреждении Морского Кадетскаго Корпуса, которому быть в С.-Петербурге… а в Москве что была школа на Сухаревой башне, которая учреждена в 1701 году, оной не быть».

Так был основан Морской кадетский корпус, и в противоположность ему первый Корпус переименовали в «Сухопутный Шляхетский кадетский корпус».

В 1763 году директором этого Корпуса был назначен сам президент Академии художеств Иван Иванович Бецкой - талантливый общественный деятель того времени. Он предложил императрице Екатерине II провести новую учебную реформу, которая впоследствии превратила кадетский Корпус «в общеобразовательное учебно-воспитательное заведение с широкой энциклопедической программой», новой методикой - «…обучать без принуждения, с учётом склонности ребёнка, не применять телесных наказаний» и т. д.. Принимать детей в Корпус стали теперь в возрасте от 6 до 11,5 лет, что более соответствовало их званию «кадет» (младший).

По инициативе Бецкого к 1766 году Корпус был реконструирован и расширен. В нём уже занимались 800 воспитанников, и название у него стало ещё внушительнее - «Императорский Сухопутный Шляхетский кадетский корпус». Ранее существовавшие Артиллерийская и Инженерная школы были в 1762 году при Екатерине II реорганизованы в соответствующие кадетские корпуса - Артиллерийский и Инженерный, которые в 1800 году были переименованы во 2-й кадетский корпус. А «Императорский» стал 1-м кадетским корпусом.

Так постепенно специализированные школы, основанные Петром I и рассчитанные на обучение детей всех сословий, превратились в привилегированные учебные заведения для детей высшего сословия.

Кадетские корпуса находились под особым попечением правительства. В них предусматривалось прежде всего общее образование и воспитание, а затем только специализация. Кадетские корпуса готовили не только офицеров для армии, но и гражданских чиновников - судей, дипломатов и др.

Екатерина II уделяла развитию кадетских корпусов серьёзное внимание, ввела много нового в воспитание дворянской молодёжи. В период её царствования наряду с различными поощрениями за успехи в учёбе для питомцев кадетских корпусов (по инициативе Бецкого) была введена специальная наградная медаль с соответствующей надписью.

Медаль серебряная, покрытая позолотой, овальной формы, на аверсе в стилизованном лавровом полувенке изображён вензель Екатерины II. По гурту медаль оформлена красивым ободком из мелких серебряных бус. Ушко медали поперечное с просунутым в него колечком для подвески к цепочке.

На реверсе - во всю плоскость медали - помещена пятистрочная выбитая пропись: «ЗА - ПРИЛЕЖНОСТЬ - И - ХОРОШЕЕ - ПОВЕДЕНИЕ».

Эта медаль существовала только в период царствования Екатерины II и предназначалась для награждения лучших кадетов по успеваемости и дисциплине. Носить её воспитанники обязаны были в петлице только кадетского форменного мундира. Отметка о награждении медалью вносилась в «формулярный офицерский список».

Кроме наградной медали для ношения в кадетских корпусах были введены ещё и наградные памятные медали для хранения. Они подразделялись на три степени:

«Успевающему» (в науках и поведении).

«Достигающему» (требуемого уровня).

«Достигшему» (требуемого уровня в науках и поведении).

Штемпели для этих медалей резал французский мастер Л. Ферниер, работавший в то время на Петербургском монетном дворе.

Дальнейшая судьба кадетских корпусов такова: в 1794 году директором 1-го кадетского корпуса был назначен М. И. Кутузов. Он пересмотрел программу обучения и ввёл в неё новые, чисто военные дисциплины, одна из которых служит основой основ военного дела - это тактика. Он заставлял постигать её не только воспитанников, но и их учителей - офицеров. Так постепенно к началу XIX века кадетские корпуса стали превращаться в военные учебные заведения, выпускающие только офицеров для армии. Правда, они давали и неплохое общее образование.

С 30-х годов прошлого столетия кадетские корпуса представляли по структуре чисто военные подразделения - батальоны, которые делились на роты и отделения.

В результате проведённой реформы с 1863 года шесть кадетских корпусов были ликвидированы, другие реорганизованы в гимназии и военные училища, которые давали только военные знания. Сохранилось всего лишь четыре кадетских корпуса: Пажеский, Финляндский, Сибирский и Оренбургский.

С приходом к власти Александра III (в 1881 году) кадетские корпуса были снова восстановлены на базе тех же гимназий с сохранением в них общеобразовательных программ, но с усилением военной направленности. Кроме того, гражданские воспитатели были заменены на офицерский состав, а срок обучения был доведён до 7–8 лет.

В последние годы самодержавия кадетских корпусов стало столь много, что они уже существовали почти в каждом губернском городе.

Сухопутный шляхетский кадетский корпус в Санкт-Петербурге. 1731-1918 гг

1731 год. 9 августа (29 июля ст.ст.) по указу императрицы Анны Иоанновны был основан Сухопутный кадетский корпус - учебное заведение для детей дворян, готовившее их для дальнейшей военной службы.

Указ о создании Сухопутного шляхетского кадетского корпуса был принят 29 июля 1731 года. В высочайшем указе, подписанном императрицей Анной Иоанновной, говорилось: «Хотя вседостойнейшей памяти дядя наш государь Петр Великий, император, неусыпными своими трудами воинское дело в такое уже совершенное состояние привел, что оружие российское действия свои всему свету храбростью и искусством показало... и воинское дело поныне еще в настоящем добром порядке содержится, однако ж, чтобы такое славное и государству зело потребное дело наивяще в искусстве производилось, весьма нужно, дабы шляхетство от малых лет к тому в теории обучены, а потом и в практику годны были; того ради указали мы: учредить корпус кадетов, состоящий из 200 человек шляхетских детей от 13 до 18 лет».

«В корпусе положено было обучать не только военным, но и общеобразовательным предметам, «понеже не каждого человека природа к одному воинскому склонна». Тем самым закладывались основы не только общеобразовательного направления в обучении взамен существовавшего до того профессионального, но и двойного назначения корпуса: готовить как военнослужащих, так и гражданских чиновников. В этом заключалось существенное отличие российского кадетского корпуса от европейских.

Корпус решено было открыть в столице — в Петербурге - как средоточении культурного и научного потенциала государства. Ему отводился дом на Васильевском Острове, ранее принадлежавший фавориту Петра I князю Меншикову, где все кадеты «для учения и житья с немалым покоем должны быть помещены по примеру прусского, датского и прочих королевских кадетских домов, дабы они столь меньше гулянием и непристойными обхождениями и забавами напрасно время не тратили, но во всем, как в учении, так и в прочем их состоянии и поведении, над ними непрестанное имелось надзирание». В том же доме обязаны были проживать священник, часть офицеров, учителя и надзиратели.

В корпус принимались исключительно дворянские дети, уже научившиеся читать и писать. Здесь они обучались математике, истории и географии, артиллерии, фортификации, фехтованию, верховой езде и «прочим к воинскому искусству потребным наукам», а также немецкому, французскому и латинскому (для желающих после обучения заниматься науками) языкам, чистописанию, грамматике, риторике, рисованию, танцам, морали и геральдике, а также предписывалось обучать кадет "солдатской экзерции". Эти последние занятия предписывалось проводить ежедневно, но потом было определено: «Впредь кадет военной экзерции обучать в каждую неделю по одному дню, дабы оным от того в обучении других наук препятствий не было».

Организован корпус был по военному типу и делился на две роты по 100 человек. Кадеты жили в комнатах по 6-7 человек, причем один из них назначался старшим, «уставщиком в камрадстве». По корпусу назначались дежурные офицеры (капитан и поручик), которые не имели права покидать здание корпуса.

Организация учебного процесса была связана с определенными трудностями, многое приходилось делать, что называется, «на ощупь», поэтому неизбежны были ошибки. Принятая в корпусе под командованием генерал-директора Миниха система обучения была далека от совершенства. Преподаватели редко объясняли материал, а требовали от учащихся вызубривания разделов, самостоятельная работа кадетов также ограничивалась зубрежкой. Процесс обучения был однообразным, скучным и не возбуждал интереса у учащихся. Хотя уже и тогда были попытки хоть как-то разнообразить занятия, вводя определенные элементы наглядности. Чтобы приучить кадетов к иностранным языкам, учащихся, для которых, например, родным языком был немецкий, размещали в спальных помещениях рядом с «российскими», а на занятиях нелепо было кадетам «в своих определенных классах всегда говорить тем языком, который в том классе обучается...».

Надо иметь в виду, что воспитанники делились по группам изучаемых дисциплин, которые и назывались классами. Учебный курс разделялся на четыре класса, причем 4-й класс был младшим, а 1-й — самым старшим. На обучение в 3, 2 и 1-м классах отводилось 5-6 лет. В соответствии с классом, в котором обучался кадет, ему при выпуске присваивалось или соответствующее воинское звание, или гражданский классный чин. Отметим также, что общая ориентация кадетского корпуса на подготовку не только офицеров, но и гражданских чиновников неминуемо влекла за собой появление многопредметности, от которой военно-учебные заведения не могли избавиться. Дело в том, что в те времена чиновничий аппарат во многом формировался из числа вышедших в отставку офицеров, поэтому они должны были хорошо ориентироваться в вопросах юриспруденции; военным инженерам поручалось строительство портов, дорог, мостов, что требовало знания гражданской архитектуры и т. д. Вот почему вопрос о многопредметности в военно-учебных заведениях того времени не мог решаться механическим сокращением изучаемых дисциплин, хотя и делались попытки урезать некоторые учебные курсы или совместить их между собой.

Что касается нравственного воспитания в Сухопутном кадетском корпусе, то на сей счет есть различные мнения, однако несомненно, что в первые годы существования корпуса повторялись старые ошибки, поскольку живы были воспоминания о петровских военно-учебных заведениях и царивших в них порядках. Кадеты рассматривались как «нижние чины», и соответственно требования к ним ничем не отличались от требований командира роты к своим солдатам. Их так же, как и солдат, наказывали за нарушение установленных порядков и правил. И так продолжалось до тех пор, пока корпус не возглавил Иван Иванович Бецкой…

В 1766 году И.И. Бецкой составил «Устав Шляхетского сухопутного кадетского корпуса для воспитания и обучения благородного российского юношества». Прежде всего ликвидировали деление воспитанников на роты; уставом вводилось пять возрастов, каждый состоял из пяти отделений, где учились и дворянские дети, и гимназисты, то есть дети разночинцев. Из гимназистов мыслилось готовить учителей для корпуса, и они на равных правах должны были воспитываться и обучаться с кадетами. Этим Бецкой намеревался как бы сблизить молодое поколение различных сословий и избежать в будущем разногласий между ними.

В первый возраст стали набирать 5-6-летних мальчиков, в каждом возрасте они должны были проучиться по 3 года и из корпуса выпускались лет в 20, причем на протяжении всех 15 лет учебы родители не могли требовать их возвращения домой. Тем не менее желающих отдать своих детей в корпус было очень много, да это и не удивительно, так как дворяне в те времена не признавали ни Греко-Латинской академии, ни Академии наук, ни других гражданских учебных заведений, считая их недостойными для своих отпрысков, и единственным путем, сулившим в будущем большие перспективы, оставались кадетские корпуса. И.И. Бецкой, однако, стал отдавать преимущество при поступлении в корпус детям, родители которых погибли или были ранены на войне, или обедневшим дворянам, которые на свои средства не могли дать приличного образования детям (этот принцип приема в русские кадетские корпуса сохранялся и в дальнейшем).

Во времена Бецкого первый возраст находился под присмотром дам, или надзирательниц. Они заботились о здоровье воспитанников, гуляли с ними, прививали хорошие манеры, приучали к иностранным языкам. В малолетнем отделении были также священник с дьячком, которые, кроме церковной службы, проводили занятия по Закону божьему, учитель русского языка, несколько учителей рисования и танцев. Малолетнее отделение располагалось в отдельном здании.

Второй возраст объединял детей 9-12 лет и находился под наблюдением гувернеров-мужчин, которые не должны были «обходиться с детьми сурово, наблюдать, чтоб сами собой подавали пример кротости и умеренности и чтоб время воспитания и учения без пользы не проходило». Вместе с учителями они должны были приучать воспитанников самим обслуживать себя, с тем чтобы они могли обходиться без служителей, внушать им «любовь к добродетели и благонравию, примечать в каждом склонность природную и качество разума, дабы тем, кои понятнее других, споспешествовать и в прочих науках». От преподавателей и гувернеров требовалось отмечать, к чему каждый способен, какие у него задатки и склонности, наблюдая за воспитанниками во время уроков, игр и на прогулках. Это позволяло определить, где с большей пользой можно было использовать молодого человека — на военной службе или гражданской. Во втором возрасте, кроме предметов, начатых в первом, изучали географию, хронологию, историю, мифологию, арифметику, геометрию и старославянский язык.

Третий возраст — 12-15 лет — по своей организации практически не отличался от второго. По замыслу Бецкого, воспитанники этого возраста должны были заботиться «о приведении в совершенство начатых в предыдущих возрастах наук» и, кроме того, изучать латинский язык, основы военной и гражданской архитектуры, а также бухгалтерию. В третьем возрасте заканчивалась общеобразовательная подготовка кадет.

В четвертом и пятом возрастах жизнь и учеба кадет менялась: они попадали под начало офицеров, которые должны были «особливо наблюдать, чтобы кадеты никогда праздны не были, склонять их с ласковостью и любовью, дабы сами для себя сыскивали полезные упражнения». От офицеров-воспитателей и командиров требовалось обращаться с кадетами твердо, но в то же время не внушая им страха, от которого впоследствии трудно избавиться.

Этими возрастами командовал подполковник. Его помощники в звании капитанов обучали кадетов военным наукам. Изучались фортификация, осада и оборона крепостей, артиллерия, уставы; унтер-офицеры руководили строевой подготовкой. С 1775 года обязательными учебными предметами стали физика и химия. Появились физический и химический кабинеты с «оптической каморой», телескопом, компасами, коллекцией сибирских минералов (самородки золота и серебра, различные руды, свинец, купорос и т. д.). Уделялось внимание курсам гражданской архитектуры и юриспруденции, углублялись знания французского, немецкого, латинского (или итальянского) языков. Занимались фехтованием и верховой ездой. Приглашались даже специальные учителя декламации: это были или русские артисты, такие, как Плавильщиков, или иностранцы, например, французский артист Орфеи, который в свое время играл в домашнем театре Вольтера.

Вообще надо сказать, что в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе театральное искусство пользовалось большой популярностью. Там даже образовалось Общество любителей русской словесности, душой которого был кадет Александр Сумароков, окончивший корпус в 1740 году. Впоследствии он стал известнейшим литератором своего времени. Федор Волков, один из основателей первого русского профессионального театра, прославивший его своим актерским искусством, также учился в Сухопутном кадетском корпусе и входил в группу Сумарокова.

По мнению Бецкого и его преемника графа Федора Евстафьевича Ангальта, кадеты должны были учиться легко, без принуждения преподавателей. Как отмечал в своих «Записках» бывший воспитанник Сухопутного шляхетского кадетского корпуса С.Н. Глинка, «деспотизм азиатский вреден и в делах человеческих, и в области учения» (Русские мемуары. - М., 1988. С. 369.). Эту мысль разделяли воспитатели и преподаватели корпуса, стараясь принуждение кадет к занятиям заменить возбуждением интереса к изучаемым предметам, убеждением в пользу знаний, в их необходимости для молодого человека, решившего посвятить себя служению Отечеству.

В корпусе была собрана богатая библиотека отечественной и зарубежной литературы, разбит ботанический сад, представлявший флору не только России, но и некоторых других стран, были также учебный арсенал, механическая и архитектурная «каморы»» и даже небольшая картинная галерея.

Кадеты пятого возраста — от 18 до 21 года — заканчивали учебные курсы, начатые в четвертом возрасте, и, избрав гражданскую или военную службу, уже не могли менять специализацию. В пору своего командования корпусом Бецкой считал очень важным повторение всех пройденных курсов. «Сей возраст долженствует быть жатвою посеянного в предыдущие четыре, — считал он. — Здесь надлежит хорошим и мужественным воспитанием просветившемуся кадету зрело рассуждать, какое бы для себя избрать состояние в обществе на великом театре света».

Учителям и воспитателям вменялось в обязанность с кадетами «обходиться со всякою тихостью и учтивостью, кои должны быть неразлучными с воспитанном, к чему они не иначе и призваны; если случится, что какое-то воспитанник учинит какую-либо важную погрешность, кого без наказания оставить опасно, то должно донесть о том высшему начальнику сего общества для решения оного». Тем самым устранялась практика единоличного решения о наказании. Вообще надо отметить, что Иван Иванович Бецкой был ярым противником телесных наказании, считая их гнусным средством. По этому поводу он писал: «Желательно б было, чтоб не только телесные, но и всякого рода наказания вовсе уничтожить, но как, может быть, найдутся такие, которые пренебрегли такое неоценённое милосердие и, позабывши свою должность, будут впадать в преступления, порочные дворянству, что таковые имеют быть наказуемые выговорами при собрании своих товарищей, штрафным столом (то есть питанием отдельно от товарищей), сажанием под арест и на осла (дворянин мог ездить только на лошади, посадить его на осла было бесчестьем), лишением постели и подушек, одеванием в китель (специальный штрафной китель черного цвета), содержанием прочим кадетам во время кушанья (обслуживание кадетов во время обеда), сажанием на хлеб и воду, лишением на время мундира, заключением в железа (пребывание под арестом в кандалах)».

Изменилось отношение даже к такому тяжкому проступку, как побег из военно-учебного заведения. Если раньше за него подвергали жесточайшим телесным наказаниям, а в Морской академии это грозило смертной казнью, то в кадетском корпусе за первый побег отсылали на учебу в гарнизонную школу для солдатских детей сроком на полгода, а за повторный — на три года. Как видим, наказания были больше морального свойства. В каждом возрасте имелся специальный так называемый штрафной журнал, куда заносились все проступки кадет и делались записи о мерах, применяемых для их исправления, и об эффективности этих мер для каждого обучаемого. Два раза в месяц подавались рапорта в канцелярию корпуса о наказанных кадетах.

Устав кадетского корпуса устанавливал основы нравственного воспитания. Так, надзирателям предписывалось «иметь над вверенными им кадетами радетельное смотрение, дабы они во всех своих поведениях добродеяние, учтивость... всегда чинили, а лжи и неверности и прочия шляхетству непристойные пороки у них весьма искоренены были». Нравственному воспитанию способствовали и музыкальные занятия, танцы, без которых просто немыслимо было воспитание светского человека. К выпуску из корпуса кадет должен был научиться сносно играть на одном из музыкальных инструментов. Огромное значение в воспитании юношей имело личное общение с ними начальника корпуса. Бецкой практиковал приглашения хорошо успевающих кадет к себе домой на чай, и это рассматривалось как поощрение. Малолетних кадет приглашала к себе и императрица Екатерина II, чтобы они играли с ее внуками. Граф Ангальт, сменивший Бецкого на посту директора Сухопутного кадетского корпуса, также приглашал к себе отличившихся в учебе и дисциплине учащихся. Бывший кадет С.Н. Глинка в «Записках» отмечал: «Незадолго до своей кончины граф Ангальт подарил мне полное издание Плутарха. Замечу здесь, что все то, что граф нам дарил, и все, что было в нашей увеселительной зале, он покупал на собственное иждивение и сверх того доставлял всевозможные льготы корпусным учителям. Граф Ангальт был мот и расточитель на добрые дела...» (Русские мемуары. С. 376). Интересное новшество было введено в корпусе — так называемая «говорящая стена», на которой писались различные афоризмы, изречения мыслителей древности. После занятий граф Ангальт прогуливался по парку с кадетами вдоль этой стены и объяснял значение написанного на ней, дискутировал с ними, желая, чтобы кадеты не просто заучили их на память, а поняли глубину их философского смысла. Экзамены в то время проводились через каждые четыре месяца, а в конце года — публичный экзамен в присутствии императрицы или «при министрах, генералитете и прочих духовных и гражданских знатных персонах». В дальнейшем этот порядок был несколько изменен: проводилось ежегодно только два публичных экзамена — 15 марта и 15 сентября в присутствии одного из сенаторов, некоторых профессоров и учителей Академии наук, Инженерного корпуса.

Для каждого предмета, выносимого на экзамены, устанавливалось минимальное и максимальное количество баллов (от 1/8 до 128), которые мог получить кадет. Например, за предмет «российское письмо» баллы устанавливались от 1/8 до 2, за знание русской грамматики — от 1 до 96, арифметики — от 1 до 32 и т. д. После экзаменов все баллы суммировались и определялись лучшие ученики, которые награждались медалями, различными чертежными инструментами, книгами. Все награды заносились в формуляр учащихся, и это имело значение при распределении после выпуска. Известный уже нам С.Н. Глинка вспоминал, что после одного из экзаменов его наградили книгой «Житие Клевеланда, побочного сына Кромвеля» в переводе Харламова. Интересна была реакция молодого Глинки на эту книгу. «Мечтательное воображение до того овладело мной, — вспоминал он, — что я заливался слезами от сказки о Бове Королевиче, читая, каким образом девка-чернавка спасла юного королевича от козней и злобы его гонителей».

Надо сказать, что, находясь 15 лет практически в тепличных условиях корпуса, где граф Ангальт называл воспитание «нежной матерью, которая, отдаляя тернии, ведет питомца своего по цветам», молодые люди по сути оказывались оторванными от реальной жизни. Получив отличное образование и воспитание, но сталкиваясь с суровыми условиями крепостнической России, выпускники кадетского корпуса подчас терялись, не умея найти достойного применения тому, чему их учили долгие годы. Поэтому, хотя и много было офицеров, генералов и государственных деятелей, окончивших в свое время кадетский корпус, но все же значительная часть бывших его воспитанников оставляла службу и возвращалась в родовые имения. Правда, С.Н. Глинка считал, что тот, кто воспитан любовью и вниманием, чье сердце не окаменело от роскоши и тщеславия, тот будет везде полезен.

Надо иметь в виду, что события за рубежами России в конце XVIII века складывались весьма драматически. Это было время расцвета военной славы Наполеона Бонапарта, который вел блистательные кампании на полях Европы, перекраивая на свой лад ее политическую карту. Было абсолютно ясно, что рано или поздно и России придется защищать свои рубежи. В преддверии военного лихолетья русской армии нужны были хорошо подготовленные офицеры, способные вести солдат в бой против отлично вооруженного, обученного и закаленного в сражениях противника. Между тем Сухопутный шляхетский кадетский корпус задачу эту в полном объеме не решал. Это прежде всего понял Михаил Илларионович Кутузов, который принял под свое командование корпус в 1794 году, после смерти графа Ангальта. За плечами Кутузова к этому времени уже была преподавательская работа в Артиллерийской и Инженерной школе, строевая служба и самое главное — участие в боевых действиях против Оттоманской Порты; он хорошо знал потребности армии в подготовленных офицерах.

Новый директор произвел реорганизацию корпуса. Вместо пяти возрастов вводились четыре мушкетерские роты и одна гренадерская, по 96 кадетов в каждой. Вместо первого возраста стало так называемое малолетнее отделение, куда зачислялись дворянские дети в возрасте 4-7 лет, или не имевшие родителей, или дети тех офицеров, которые вынуждены были постоянно переезжать с места на место, часто менять гарнизоны. Это был своего рода детский сад, в котором воспитательницы заботились главным образом о здоровье своих воспитанников. В новом малолетнем отделении в отличие от бывшего первого возраста учебных занятий не было: начальник корпуса считал, что хорошо учиться, а соответственно, и служить в армии смогут только физически здоровые, сильные, закаленные кадеты, поэтому в малолетнем отделении мальчиков старались закаливать во время активных игр и прогулок на свежем воздухе каждый день, в любую погоду.

Из лучших кадетов гренадерской и мушкетерских рот назначались унтер-офицеры, имевшие определенные знаки различия, преимущества по службе и повышенное денежное содержание. Причем в гренадерскую роту отбирались кадеты, наиболее подготовленные в строевом отношении: служить в гренадерской роте считалось более почетно, чем в мушкетерских. Введение рот в корпусе ставило кадет в совершенно иные отношения с командирами, воспитателями и преподавателями; это влияло на повышение дисциплины, приближало к армейской действительности. Стремясь улучшить военное образование, Кутузов ввел в корпусе занятия по тактике и военной истории. Эти занятия он проводил не только с кадетами, но и с офицерами корпуса (с этого времени во всех военно-учебных заведениях тактика и военная история стали обязательными предметами).

В этот период преподавание военных дисциплин приобрело ярко выраженную практическую направленность. Занятия для старших воспитанников из классных комнат переносились на два месяца в летние лагеря, ставшие затем традиционными во всех военно-учебных заведениях. В лагере кадеты вставали в 6 часов утра по сигналу барабана. Начало занятий, завтрак, обед, ужин и конец занятий также возвещались барабанными сигналами. В лагере кадеты отрабатывали различные тактические приемы, стреляли из ружей и артиллерийских орудий, получали определенные командирские навыки, учились работать с картой, делать топографическую съемку местности, распознавать сигналы, по команде перестраиваться и во всем «весьма по-солдатски поступать». Чтобы приучить кадетов к несению службы, их назначали в караулы «к некоторым честнейшим постам». Во время обеда один из них зачитывал вслух для всех «несколько из артикулов, регламентов и указов, а также из историев или газетов». В свободное от учебных занятий время кадеты купались, загорали, занимались физическими упражнениями, что способствовало укреплению здоровья и чему повышенное внимание уделял директор корпуса.

Кутузов ставил в пример тех, кто хорошо учился. В одном из своих приказов он выражал благодарность личному составу корпуса за отлично проведенные занятия в лагере. «Добрая воля и успехи господ унтер-офицеров, капралов и господ кадетов оправдывает доброе об них мнение с самого начала, да благословит Бог течение их в сем благородном поприще. Надеюсь, что не погубят они в праздности драгоценного времени в классах, но... приобретут знания, нужные благородному человеку во всяком состоянии...» (Кутузов М.И. Документы. - М., 1950. Т. 1. С. 358).

Плохо успевающие кадеты в лагере обязаны были заниматься учебными предметами во время, отведенное для отдыха. В отличие от Бецкого и Ангальта, Кутузов по отношению к кадетам действовал не только методом убеждения, но и принуждения, о чем свидетельствуют его приказы по корпусу: «...Из господ кадет и гимназистов великое число явилось ленивых, которым на поправление успехов даю месяц сроку; ежели и затем окажутся таковые, то унтер-офицеры будут разжалованы, а кадеты наказаны»; плохо успевающих кадетов «за нерадение ни по какому случаю, доколе исправятся, со двора не увольнять, в свободные ж часы приказать заниматься обучением в каморах, а в праздничные дни не отпущать даже и во внутренность корпуса» (Кутузов М.И. Документы. Т. 1. С. 361, 370).

В этот период в корпусе прочно утвердилась классно-урочная система обучения, по которой в классе стали объединять воспитанников одного возраста и приблизительно одного уровня знаний. Перевод кадетов в следующий класс осуществлялся теперь после успешной сдачи экзаменов но определенным дисциплинам. Кроме того, вводились зимние и летние каникулы. На протяжении многих лет совместной учебы класс становился дружной семьей, и это чувство товарищества сохранялось и в дальнейшей службе. Вот как писал об этом выпускник Сухопутного кадетского корпуса, участник Отечественной войны 1812 года Ф.Н. Глинка: «Я имел удовольствие обнять брата моего Григория, служащего в Либавском пехотном полку. Общество офицеров в этом полку прекрасное, солдаты отменно хороши. Объехав несколько полков, я везде находил офицеров, которые принимали меня как истинные друзья, как ближайшие родные. Кто же такие эти прекрасные люди? — спросишь ты. — Общие наши товарищи: кадеты! О! Как полезно общественное воспитание! Никакие уставы, никакие условия общества не могут произвести таких твердых связей между людьми, как свычка ранних лет. Совоспитанники по сердцу и душе встречаются везде с непритворным, сердечным удовольствием...» (Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. - М., 1987. С. 7).

Надо отметить, что в соответствии с уставом при назначении кадет после выпуска предписывалось руководствоваться строжайшей беспристрастностью, «несмотря ни на старшинство или службу, ни на прочия какие обстоятельства, но токмо едино суще всякого достоинство и понятие». Еще в самом начале, знакомясь с кадетами, М.И. Кутузов привел их в замешательство, когда сказал, что в отличие от графа Ангальта будет относиться к воспитанникам не как к детям, а как к солдатам. А вот что говорил он, прощаясь с ними уже после выпуска из корпуса: «Господа, вы не полюбили меня за то, что я сказал вам, что буду обходиться с вами, как с солдатами. Но знаете ли вы, что такое солдат? Я получил и чины, и ленты, и раны; но лучшею наградою почитаю то, когда обо мне говорят — он настоящий русский солдат. Господа! Где бы вы ни были, вы всегда найдете во мне человека, искренно желающего вам счастья, и который совершенно награжден за любовь к вам вашею славою, вашею честью, вашею любовью к Отечеству» (Русские мемуары. С. 376).

Михаилу Илларионовичу удалось решить многие вопросы обучения и воспитания будущих офицеров, добиваясь главной задачи — подготовить профессиональных и грамотных командиров пехотных и кавалерийских подразделений, способных противостоять сильной, накопившей боевой опыт французской армии. Его воспитанники впоследствии отлично зарекомендовали себя на полях сражений Отечественной войны 1812 года» (Ю. Галушко, А. Колесников. Исторический справочник. Школа Российского офицерства. - М., 1993).

Сухопутный шляхетский кадетский корпус в разное время носил различные именования: с 1766 г. - Императорский сухопутный шляхетный кадетский корпус; с 1800 и с 1882 гг. - Первый Санкт-Петербургский кадетский корпус; в 1864— 1882 гг. - Первая Санкт-Петербургская военная гимназия.

В Первой Санкт-Петербургском кадетском корпусе существовали Общество любителей российской словесности и один из первых русских любительских театров в 1740-1750-е годы.

Здесь учились писатели А.П. Сумароков, М.М. Херасков, B.А. Озеров. Среди выпускников корпуса были и декабристы Ф.Н. Глинка, А.Е. Розен, К.Ф. Рылеев, В.К. Тизенгаузен. С установлением советской власти первый русский кадетский корпус в 1918 году был упразднен.

Цитируется по: Ю.Галушко, А.Колесников. Исторический справочник. Школа Российского офицерства.,1993

История в лицах

Бурхард Христофор Миних, из «Очерка, дающего представление об образе правления Российской империи»:
Так как вскоре императрица назначила меня генерал-фельдцейхмейстером и президентом Военной коллегии, каковую должность я исполнял уже несколько лет, она дала мне еще важное поручение составить новые военные штаты как для гвардии, так и для полевых полков, гарнизонов и украинской милиции, а чтобы ободрить меня, эта великая государыня пожаловала меня вслед за тем генерал-фельдмаршалом своих войск и поручила мне главное командование в Петербурге и в Ингрии.

В то же время я основал по ее приказанию Кадетский корпус и сформировал первый кирасирский полк, а также инженерные войска.

Я был настолько занят всеми этими поручениями, что, дабы ничего не упустить, отправился в Петербург, где находилась Военная коллегия, Канцелярия артиллерии и фортификаций и где также должно было быть мое местопребывание как командующего, так что только Остерман и Черкасский остались в Кабинете, на что я согласился, тем более охотно, что не был сведущ в иностранных делах и делах, касающихся внутреннего управления империи.

Цитируется по: Безвременье и временщики. Воспоминания об "Эпохе дворцовых переворотов" (1720-е - 1760-е годы). Л.: Художественная литература, 1991

Кадеты, спецшкольники, суворовцы, нахимовцы, все мы воспитанники одной Школы, все - продукт российской системы воспитания и обучения детей в специальных закрытых учебных заведениях с целью подготовки их с ранних лет для служения государству на военном или гражданском поприще. Система эта - достояние и гордость России. Такого опыта, насчитывающего почти 300 лет, нет ни в одной стране мира.
Революционные события 1917 года, прервали практику обучения в кадетских училищах. Но уже в 30-е годы были созданы специальные военные школы и тем самым наметилась тенденция к её возрождению, а в 1943 году она была не только полностью восстановлена, но и получила дальнейшее развитие. Произошло это благодаря инициативе выдающегося государственного деятеля, патриота России Алексея Алексеевича Игнатьева.

17 апреля 1943 года генерал-майор А.А.Игнатьев обратился с личным письмом к Народному комиссару обороны, Верховному Главнокомандующему И.В.Сталину. В письме, в частности, говорилось:
« …Международная политическая обстановка заставляет предвидеть для нашей страны не только сохранить после войны постоянную армию, но и наметить заранее ряд мероприятий для укрепления и повышения квалификаций ее командных кадров.

Принятые перед войной меры по подготовке офицеров в форме спецшкол явились первой попыткой придать воспитанию молодежи школьного возраста военный характер. Хотя короткий срок существования этих школ и не дает возможности вынести им окончательный приговор, однако, по мнению большинства высшего и старшего командного состава, это мероприятие является полумерой и не может устранить коренной недостаток среднего командного состава: отсутствие внутренней военной дисциплинированности - военной этики и связанной с этим авторитетности в глазах младшего командного и рядового состава.
Специфика военного ремесла требует привития к нему вкуса с детских лет, а недостаток дисциплинированности детей в домашней школьной обстановке вызывает необходимость создать специальные военные средние школы для подготовки нравственно воспитанных и физически развитых будущих командиров Красной Армии.

Существовавшие в России кадетские корпуса, несмотря на все недостатки, являлись все же основными рассадниками офицерского воспитания наших истинно военных советских людей.
Создание подобной Военной Средней Школы мотивируется в настоящий момент еще и стремлением оказать непосредственную и действенную помощь семьям павших в боях командиров, сыновьями которых и должны по преимуществу комплектоваться эти школы. Пример отца, отдавшего жизнь за Родину, представляет уже сам по себе достаточный стимул для воспитания ребенка и юноши в духе высокого сознания воинского долга.

Срок обучения - восьмилетний для прохождения курса десятилетней средней школы, дополненной программой по математике, иностранным языкам, политической и строевой подготовке.
Размер - 500-600 воспитанников, разбитых на 4 роты по два класса в каждой.

Воспитательский состав - специально отобранный преимущественно из раненых командиров не ниже звания капитана, по возможности с высшим образованием.

Преподавательский состав - отборный только из лиц с высшим образованием.
Для начала, в виде опыта, предлагается создать, как образец, только один кадетский корпус в Москве, который должен войти в систему УВУЗ и Наркомата Обороны.

Открытие корпуса - 1 сентября 1943 года, к каковому сроку должны быть укомплектованы первые 6 классов из учеников 3, 4, 5, 6, 7 и 8 классов средней школы.

Обучение - бесплатное с обязательством по окончании корпуса поступить в военные училища и прослужить в Армии не менее 5 лет.

Генерал-майор Игнатьев А.А.
Город Москва, проезд Серова, дом 17, кв. 15. Тел: К-0-81-55

(Госархив РФ. Ф.3. Оп.50. Дело 224. Листы 14-15.)

Сталин по достоинству оценил историческую значимость инициативы многоопытного и прозорливого генерала и распорядился принять меры к реализации его предложения. Более того, в ходе более детального осмысления этой инициативы решено было создать не одно военно-учебное заведение, как предлагал автор письма, а сразу девять. Спустя всего лишь четыре месяца - 21 августа 1943 года - вышло Постановление Совета Народных Комиссаров и ЦК РКП(б) № 901, в котором были такие пункты:

1. Для устройства, воспитания и обучения детей воинов Красной Армии, партизан Отечественной войны, а также детей советских и партийных работников, рабочих и колхозников, погибших от рук немецких оккупантов, организовать в Краснодарском, Ставропольском краях, Воронежской, Харьковской, Курской, Орловской, Смоленской и Калининской областях девять суворовских военных училищ типа старых кадетских корпусов по 500 человек в каждом, всего 4500 человек, со сроком обучения семь лет с закрытым пансионатом для воспитанников…

Краснодарское суворовское военное училище в г. Майкопе,

Новочеркасское суворовское военное училище в г. Новочеркасске,

Сталинградское суворовское военное училище в г. Астрахани,

Воронежское суворовское военное училище в г. Воронеже,

Харьковское суворовское военное училище в г. Чугуеве,

Курское суворовское военное училище в г. Курске,

Орловское суворовское военное училище в г. Ельце,

Калининское суворовское военное училище в г. Калинине,

Ставропольское суворовское военное училище в г. Ставрополе…

В целях полного укомплектования одновременно всех суворовских военных училищ в 1943 году, в виде исключения, произвести прием четырех возрастов - от 10 до 13 лет включительно….

Суворовские и нахимовские военные училища

Первые девять суворовских военных училищ начали действовать точно в срок, указанный в Постановлении. В дополнение к нему и с одобрения высшего руководства страны Народный комиссар Военно-морского Флота адмирал Н.Г.Кузнецов своим приказом от 16 октября 1943 года сформировал в Тбилиси Нахимовское военно-морское училище, аналог дореволюционного морского кадетского корпуса.

В июне следующего 1944 года Государственным комитетом обороны были сформированы еще шесть Суворовских училищ - в городах Горький, Казань, Тула, Тамбов, Куйбышев и Саратов, и два Нахимовских - в Ленинграде и Риге.

Особо отметим, что столь масштабный проект осуществлялся в стране, истерзанной войной против фашистских полчищ, в стране, находившейся в крайнем военном напряжении. Пройдут годы, и выпускник Тамбовского СВУ поэт Борис Гайкович напишет:

Память о долге.

Еще война - крутым костром,
И жрут солярку танки Гота,
Еще у Кром вопрос ребром
И смолкнет гаубичный гром
Лишь через два огромных года…
О чем же думала страна,
Согласно сердцу и приказу,
Когда была страна - струна,
Натянутая до отказа?
О сборке Илов, о броне,
О новой формировке спешной?
И вместе с тем о ребятне,
О безотцовщине кромешной.
Она взяла их под крыло -
Мальцов свинцовой непогоды.
Нам, прямо скажем, повезло:
Легли, как рук ее тепло,
На плечи алые погоны.
…
Взнесенные и к облакам,
До кромки дней, до их заката,
Мы только платим по долгам
Надежд, возложенных когда-то.

«Дело славное и государству зело потребное»

Практика готовить защитников государства с малых лет существовала еще в Древней Греции. Детей приучали к военному делу и всесторонне развивали в специальных школах, именуемых «палестрами». Такие школы были, в частности, в Спарте и в Афинах. В XVII веке в Европе вспомнят о древнем опыте. Первая кадетская школа будет открыта в 1653 году великим курфюрстом Пруссии. Затем подобные школы появятся во Франции, Голландии, Австрии.

Царь Петр Великий указом от 14 января 1701 г. создаст в Москве Школу математических и навигацких наук, которая станет первой в истории России попыткой внедрить европейский опыт подготовки с юных лет военных профессионалов. Но в то время в России не было ни подходящих условий, ни педагогов, способных справиться с подобной задачей. В 1716 году германский король Фридрих I сформирует в Берлине роту кадет, назначив ее командиром своего 4-летнего сына, будущего полководца Фридриха Великого. Царь был безусловно осведомлен о делах германского монарха, а потому в 1721 году он, быть может, не случайно привлек на русскую службу германского генерала Бурхарда Миниха, который спустя десять лет, уже после смерти великого преобразователя России осуществит петровский план.

29 июля 1731 года императрица Анна Иоанновна издаст указ об учреждении в Санкт-Петербурге первого в России кадетского корпуса. Всю подготовительную работу выполнит президент Военной коллегии фельдмаршал граф Миних. В императорском указе читаем: «Дабы воинское дело славное и государству зело потребное, наивяще в искусстве производилось, весьма нужно, дабы шляхетство от малых лет в теории обучены, а потом и в практику годны были. Того ради указали Мы учредить корпус кадетов, состоящий из двухсот шляхетских детей от тринадцати до осьмнадцати лет, как российских, так и лифляндских и эстляндских провинций, которых обучать арифметике, геометрии, рисованию, фортификации, артиллерии, шпажному действу, на лошадях ездить и прочим к воинскому искусству потребным наукам. А понеже не каждому человеку природа к одному воинскому склонна, також в государстве не меньше нужно политическое и гражданское обучение, того ради иметь при том учителей чужеземных языков, истории, географии, юриспруденции, танцованию, музыке и прочих полезных наук, дабы видя природную склонность, по тому б и к учению определять».

В 1732 году первый российский кадетский корпус начнет действовать и с того времени кадетское образование в нашей стране получит самое широкое развитие.

В российских кадетских корпусах молодым людям не только давали специальные знания и прививали любовь к военному делу, но, как высшую доблесть, воспитывали в них стремление с полной отдачей духовных и физических сил служить делу укрепления безопасности и мощи государства. Кадеты выходили из своих «альма-матер» людьми всесторонне развитыми, нацеленными на творческий поиск, на постоянное расширение своих знаний. Сотни славных имен, среди которых полководцы Петр Румянцев, Михаил Кутузов, Николай Муравьев-Амурский, флотоводцы Федор Ушаков, Дмитрий Сенявин, Михаил Лазарев, Павел Нахимов, мореплаватели Иван Крузенштерн, Фаддей Беллинсгаузен, а также выдающиеся государственные деятели, дипломаты, писатели, художники… Бессребренники и храбрецы, подобные Якову Кульневу, народному герою войны против полчищ Наполеона, они видели смысл своей жизни в беззаветном и ревностном служении Отечеству.

Древний род Игнатьевых

Так кто же он легендарный российский и советский генерал А.А.Игнатьев? Кем были его предки, чем славны они в истории государства российского?

В двухтомнике «Истории родов русского дворянства» (1886 г. С-Петербург, Книгоиздательство Германа Гоппе) в разделе Графы и дворяне Игнатьевы (том II, стр. 98) читаем: «Прародителем древней фамилии Игнатьевых считается боярин великого князя московского Симеона Ивановича Гордого, выходец из Чернигова, Фёдор Акинфиевич Бяконт, - дед митрополита московского св. Алексия (1293-1378гг)». Попутно отметим выдающуюся роль в истории России митрополита Алексия. Он фактически был правителем Московского княжества при трёх великих князьях. Этот искусный дипломат во многом содействовал тому, что великое княжение укрепилось окончательно за московскими князьями. Именно он подготовил победу Дмитрия Донского в Куликовской битве. Его заслуги были столь велики, что после его смерти в 1378 году он был причислен к лику святых. Из текста книги следует, что брат святителя Алексия по имени Феофан имел прозвище Плещей. Поэтому сына его Федора стали именовать Плещеевым. У Федора было два сына - Степан и Даниил Плещеевы. Даниил имел также двух сыновей - Константина и Ивана. У Константина сыновей было шесть. Из них младший - Игнатий и дал начало фамилии Игнатьевых. Читаем далее: «Родоначальник Игнатьевых и шесть сыновей его еще прозывались Плещеевыми и только уже дети их (два сына первого, три сына второго, два сына четвертого и пять сыновей пятого брата) стали писаться Игнатьевыми в начале XVI века».

Из родословных дворянских книг известны Игнатьевы, бывшие воеводами в Рославле, Боровске, Можайске, Ржеве, Зубцове… При дворе династии Романовых Игнатьевы упоминаются среди стряпчих, стольничих, постельничих. От земель, дарованных им русскими царями, образовались игнатьевские родовые ветви - тверская, тульская, орловская, смоленская, псковская, московская. Известно, к примеру, что Латыня Игнатьев был приказчиком в Коломне, а Русин Игнатьев государевым ратным человеком. В 1558 году он, имея под своим началом всего девяносто стрельцов, храбро оборонял замок Ринген под Каунасом от войска курляндского воеводы Кеттлера, который смог овладеть замком лишь после того, как у защитников закончился порох. Среди многочисленных потомков рода находим думного дьяка Власа Игнатьева, который в начале XVI века был ближайшим помощником Дмитрия Герасимова и Максима Грека и неоднократно выполнял царские дипломатические поручения во взаимоотношениях России и Священной Римской империи. Другой дьяк, Андрей Игнатьев, пользовался особым расположением и доверием Ивана IV и в 1562 году был назначен царем в Посольский приказ. При царе Алексее Михайловиче Романове род Игнатьевых был занесен в Бархатную книгу российского дворянства. В эпоху Петра и в последующие десятилетия Игнатьевы - неизменные участники всех основных сражений, исполнители ответственных государственных поручений. Так Степан Лукич Игнатьев был комендантом Петропавловской крепости с 1727 года по 1747 год. В звании генерал-поручика он затем стал Санкт-Петербургским обер-комендантом и вице-президентом Военной коллегии. Генерал-майор Дмитрий Львович Игнатьев - герой Отечественной войны против захватчиков Наполеона. Его портрет и сегодня можно видеть в Эрмитаже в Галерее героев 1812 года.

Но нас интересует лишь тверская ветвь. Среди ее представителей мы находим царского стольника XVII века Филона Афанасьевича Игнатьева. На государевой военной службе был сын его Иван Филонович, а внук Николай Иванович, секунд-майор, помещик Осташковского уезда, стал надворным советником. Именно он исходатайствовал у царя утверждение дворянского герба своей фамилии. Был он женат на Надежде Егоровне Извековой. У этой четы в 1797 году родился единственный сын Павел…

«Важнейшее лицо фамилии», - говорится о Павле Николаевиче Игнатьеве в упомянутой выше «Истории родов русского дворянства». Будучи юным прапорщиком Преображенского полка, он вступил с русскими войсками в Париж в 1814 году. Став капитаном и командиром роты, в день мятежа 14 декабря 1825 года первым из гвардейских командиров пришёл на помощь императору Николаю I. Царь произвел его в должность флигель-адъютанта. Дальнейшая его карьера развивалась быстро и крайне успешно. Он, в частности, был директором Пажеского корпуса в Санкт- Петербурге, где в последующие годы была даже учреждена именная стипендия его имени. Следующий российский император Александр II пожаловал ему титул графа. 19 июля 1878 года в рескрипте царя правительствующему сенату было сказано, что Павел Николаевич Игнатьев со всем потомством возводится «в графское Российской империи достоинство». Род Игнатьевых был внесён в родословные книги Новгородской, Смоленской, Тверской, Тульской, Московской и Псковской губерний.

У графа Павла Николаевича были сыновья Николай, Алексей и дочь Ольга. Старший сын Николай Павлович закончил Пажеский корпус и служил военным атташе в Лондоне, где руководил деятельностью российской военной разведки. После провала одной из операций он был выслан из Лондона и получил назначение послом к эмиру Бухарскому. В 1860 году в возрасте 28 лет он от лица России руководил военно-дипломатический миссией в Китае и сумел предотвратить войну между китайцами и англо-французской коалицией, за что был пожалован генерал-адъютантом и стал директором азиатского департамента МИД у князя Горчакова. В 1870-х годах, будучи послом в Турции, составил знаменитый Сан-Стефанский мирный договор. Николай Павлович пользовался огромной популярностью в Болгарии. Его именем была названа одна из центральных улиц в Софии и до самой его смерти определенные круги в Болгарии не теряли надежды избрать его болгарским царем. Николай Павлович стал нижегородским губернатором и прославился реконструкцией знаменитой Макарьевской ярмарки.

Второй сын Павла Николаевича - Алексей Павлович родился в 1842 году. Он окончил Пажеский корпус, служил в лейб-гвардии гусарском полку, закончил Академию Генерального штаба. У Алексея Павловича и его супруги Софии Сергеевны урожденной Мещерской родились три сына. Среди них первые два, Алексей и Павел, были кадетами Пажеского корпуса и, по сложившейся семейной традиции, служили при царских особах - в Кавалергардском и Лейб-гусарском полках.

Отец нашего героя Алексей Павлович в 1881 году получает должность начальника штаба гвардейского корпуса. Царь Александр III в 1885 году назначает его генерал-губернатором Восточной Сибири, а спустя три года Киевским, Подольским и Волынским генерал-губернатором. После восшествия на престол Николай II назначает его в 1896 году членом Государственного совета. В 1905 году царь поручает ему быть председателем «Особого совещания для пересмотра установленных для охраны государственного порядка исключительных законоположений», а также председателем «Особого совещания по делам веротерпимости». Оба государственных органа были созданы указом Николая II от 12 декабря 1904 года.

В Государственном совете и в «особых совещаниях» граф Алексей Игнатьев решительно выступал против созыва Государственной Думы, он был противником каких бы то ни было льгот для органов печати, считал, что настало время самых жестких мер для упрочения государственной власти, что следует применять полицейские и военные репрессии против поборников либеральных тенденций, которые стремятся расшатать устои империи и ее централизованного управления. Врагов он себе нажил немало среди так называемых демократов. 1905 и 1906 годах граф постоянно был в оппозиции С.Ю.Витте, проводившего в стране политику либеральных преобразований. Взгляды Игнатьева разделял весьма небольшой круг царских сановников, которых российские либералы окрестили «Звездной палатой». Члены «палаты» всеми силами стремились склонить царя к решительным действиям по наведению твердого порядка в стране. Увы, Николай II не внял их советам.

Родовая усадьба и имение Алексея Павловича находились в Тверской губернии близ Ржева, а потому он всякий раз, когда предоставлялся случай, участвовал в заседаниях Тверского губернского собрания. 9 декабря (22 декабря по новому стилю) 1906 года в перерыве такого собрания к нему подошел эсер Ильинский и из револьвера в упор сделал пять выстрелов. Результаты расследования обстоятельств злодейского преступления неотвратимо навели родных и близких графа на мысль, что убийство было подготовлено агентами царской охранки, действовавшими по прямому указанию из Петербурга. Недоброжелатели будто бы нашептали Николаю II, что граф готовит военный переворот, после чего охранное отделение устранило строптивого подданного, замаскировав убийство под террористический акт боевой организации эсеров, которой руководил в те годы провокатор Азеф. Сей факт не мог не оказать влияния на последующие жизненные решения Алексея Алексеевича Игнатьева.

Алексей Алексеевич Игнатьев

Алексей Алексеевич родился 13 марта 1877 года. В 1894 году он окончил Кадетский корпус имени Великого Князя Владимира в Киеве и продолжил учебу в Санкт-Петербурге в Пажеском корпусе, где в свое время учились его дед и отец. В 1896 году по окончании корпуса служит в одной из кавалерийских частей. В 1900 году поступает в Академию Генерального Штаба. В 1903 и в 1904 А.А. Игнатьев - командир эскадрона Конной Гвардии Императрицы Александры Федоровны.

С началом русско-японской войны капитан Игнатьев на дальневосточном фронте. Он адъютант командующего, затем старший офицер Штаба Манчжурской Армии. После окончания русско-японской войны, в 1908 году, его направляют военным атташе в Данию, Швецию и Норвегию. С 1912 года по 1917 он военный агент (атташе) при Посольстве России во Франции и одновременно Представитель Русской Армии при Генеральном Штабе Армии Франции. А.А.Игнатьев единолично распоряжался всеми средствами, поступавшими на его счета из российской казны. Эти средства предназначались для закупок во Франции оружия, боеприпасов и военного снаряжения для армии России. Он великолепно решал вопросы военных поставок в Россию, хотя задачи, которые ему приходилось решать, были не из легких. Вот один пример.

В конце 1914 года из Петербурга поступил приказ срочно организовать закупку снарядов для 75-мм полевых пушек. Эти французские пушки образца 1897 года считались самыми современными, в их конструкции был впервые применен гидропневматический тормоз отката. Они находились на вооружении русской полевой артиллерии, но снаряды к ним производились только во Франции. С началом боевых действий русская артиллерия быстро израсходовала почти весь имевшийся на складах запас боеприпасов.

Согласно сведениям из французских источников, А.А.Игнатьев столкнулся со страшной волокитой и беспорядком во французской военной промышленности. Взяточничество и коррупция царили в республиканской военной и гражданской бюрократии. Дело со снарядами никак не продвигалось и тогда в начале 1915 года он обратился за помощью к хорошо знавшему его генералу Луи Баке, который занимал пост помощника госсекретаря по делам артиллерии и боеприпасов. Французский генерал посоветовал Игнатьеву обратиться непосредственно к промышленнику Андре Ситроену. По свидетельству самого Игнатьева, встреча состоялась в начале 1915 года. Ситроен предложил построить специальный завод для производства снарядов. «Сегодня 10 марта, - сказал он, - 1-го августа завод будет построен и к 1-му августа 1916 года все заказы будут выполнены. Но оплату следует произвести заранее. Стоимость одного снаряда 60 франков». Другого выхода не было. Но к указанному сроку проблема с поставкой снарядов была решена.

Наступил 1917 год. В России грянула февральская революция. Распоряжением из Петрограда Игнатьев был снят с поста военного агента. Однако пришедший к власти Керенский вскоре восстановил его в должности и даже присвоил ему очередное воинское звание генерал-майор.

Французские источники так описывают дальнейшее пребывание во Франции А.А.Игнатьева. « После Октябрьской революции 1917 года граф не оказал никакой поддержки советскому правительству. В то же время государства-союзники императорской России настойчиво пытались добиться от него передачи им средств, которые оставались на многих банковских счетах, контролируемых генералом. Тогда он постарался перевести все имевшиеся деньги на свой личный счет. Согласно некоторым источникам он располагал в то время суммой более чем в 225 миллионов французских франков, что по нынешнему курсу составляет порядка 2 миллиардов долларов.

Часть денег он использовал для оказания помощи русским эмигрантам, бедствовавшим в изгнании, в то время как для своих нужд не брал ни копейки. Супруги Игнатьевы жили весьма скромно. Многочисленным белогвардейским организациям, настойчиво требовавшим передать им царские деньги, граф отвечал категорическим отказом. Но когда в 1924 году в Париж прибыл с визитом Народный комиссар РСФСР по делам внешней торговли Леонид Красин, А.А. Игнатьев к величайшему удивлению наркома предложил передать советскому правительству все имеющиеся на его личном счету деньги. Два миллиарда долларов в то время в немалой степени помогли восстановлению разрушенного советского хозяйства. На них были закуплены оборудование для электростанций, станки для заводов, тысячи тракторов для сельского хозяйства.

Поступок графа Игнатьева вызвал ожесточенную критику русских эмигрантских кругов. Его называли предателем, от него отвернулись лучшие друзья, его вычеркнули из списков офицеров - выпускников Пажеского корпуса, офицеров лейб-гвардии … Родная мать объявила, что не желает видеть сына и даже после ее смерти он не должен быть на ее похоронах. Правда позднее она изменила свое решение.

В советском торгпредстве после получения от Игнатьева царских денег словно забыли о существовании генерала. Он бедствовал и вместе с супругой - известной балериной Натальей Трухановой, вынужден был из квартиры в в центре Парижа переселиться в убогое жилище на городской окраине. Ему, в конце концов, предоставили в Торгпредстве РСФСР должность консультанта, что несколько поддержало супругов. На этом посту он проработал до 1937 года, когда, наконец, Наталья Владимировна добилась от советского посла получения ими советских паспортов, пригрозив, что она обратится со своей просьбой напрямую к Сталину. В Москве Игнатьеву была предоставлена прекрасная квартира в доме 17 по проезду Серова (ныне Лубянский проезд). Окна выходили на Ильинский сквер, в начале которого стоит памятник героям Плевны. Игнатьеву было предложено заведовать кафедрой иностранных языков в одном из военных ВУЗов, но, в конце концов, он стал работать в издательстве Наркомата обороны (Воениздат). По некоторым сведениям, работа в Воениздате была лишь прикрытием, а в действительности, Алексей Алексеевич был занят подготовкой кадров советской внешней разведки. Однако, мне не удалось найти документов, подтверждающих эти факты.

29 августа 1943 года ему было присвоено очередное воинское звание генерал-лейтенант. Заметим, что произошло это спустя лишь неделю после того, как было опубликовано Постановление о создании Суворовских военных училищ. Не было ли в действительности присвоение ему очередного звания наградой за воплощенную в жизнь идею возродить кадетское образование? Но это лишь догадка, в то время как игнатьевское письмо Сталину -документ.

Таким образом, подлинным инициатором создания суворовских и нахимовских училищ в СССР является Алексей Алексеевич Игнатьев. Одной лишь этой инициативой, даже не говоря о предыдущих его заслугах перед Отечеством, великий патриот России обессмертил свое имя.

Выше упоминалось, что Алексей Алексеевич вернулся в Россию с супругой, известной балериной Натальей Владимировной Трухановой. Она родилась в Киеве в 1885 году в семье актера Владимира Бостунова и француженки из Эльзаса Мари Браун. Но отец оставил семью, и мать с дочерью переехали в Москву. Мать давала уроки французского, что не давало стабильного заработка. Случалось, что они бедствовали, но Наталья упорно занималась на курсах актерского мастерства у Немировича-Данченко и дополнительно брала платные уроки у балетмейстера Большого театра Хлюстина. В 1900 году в 15-летнем возрасте она вышла замуж за поручика Б.Ф.Труханова, но вскоре разошлась с ним. В 1904 году уговорила мать уехать из России во Францию. В Париже в короткий срок, она, как балерина, достигла большой известности. Наталья Труханова была знакома с Дягилевым, Шаляпиным. Ее друзьями были знаменитые композиторы Равель, Рейнхардт, Массне, Сен-Санс. Как балерина, она внесла свой оригинальный вклад в знаменитые театральные сезоны Дягилева.

Ее знакомство с А.А.Игнатьевым состоялось в феврале 1914 года. С тех пор они всегда оставались верны друг другу, а в 1918-м стали мужем и женой. Последнее выступление блистательной балерины на парижской сцене «Гранд-Опера» прошло в 1926 году. Директор театра объявил ей, что она уволена, как жена генерала, сочувствующего советской власти. «Нам в театре не нужны красные шпионы», - заявил он.

После того, как от Игнатьева отвернулись почти все его друзья, как русские, так и иностранцы, они несколько лет жили бедно на окраине Парижа, где возделывали свой огородик, который давал возможность прокормиться. Жизнь более-менее наладилась, когда А.А.Игнатьева и его супругу приняли в штат советского торгпредства. Работая, она занялась переводом на французский язык произведений советских писателей. Во Франции вышли два сборника «Тетради новой России», куда вошли произведения Б.Лавренева, А.Новикова-Прибоя, Л.Никулина, Вс. Иванова в переводах Н.Игнатьевой-Трухановой. При поддержке французских коммунистов она создала свой небольшой театр «Искусство и труд». Труппа выступала в рабочих предместьях Парижа, показывая пьесы советских драматургов. Наталья Владимировна была и переводчиком, и режиссером, и исполнителем.

Живя в Москве, Наталья Игнатьева-Труханова написала книгу воспоминаний «На сцене и за кулисами». Друг семьи Игнатьевых известный советский историк академик Е.В.Тарле, прочитав рукопись, так отозвался о ней: «Прелестные мемуары, полные мужского ума и обаятельной женственности».

Лишь в XXI веке эта книга впервые увидела свет. Она издана … в США, Мичиганским университетом. Вторая рукопись, названная ею «Книга о любви», посвящена ее жизни с Алексеем Алексеевичем и никогда не издавалась. По некоторым сведениям, рукопись хранится в Центральном Государственном архиве литературы и искусства.

Современная российская писательница Людмила Третьякова, известная своими романами о судьбах знаменитых российских женщин, опубликовала в 2001 году в журнале «Вокруг света» статью, из которой следует, что, живя в Москве, Игнатьевы далеко не были довольны своей судьбой. Деятельная Наталья Труханова не могла найти работу, а Алексей Алексеевич также не был удовлетворен занимаемой им скромной должностью. Читаем: «Насколько Игнатьевы нуждались, можно судить по тому, что, в конце концов, она продала их обручальные кольца. Моральной, да и материальной поддержкой для Игнатьева стал выход в свет его знаменитой книги «Пятьдесят лет в строю». Имя «красного графа» приобрело громадную известность. Но было и другое. В 1947 году в одночасье Игнатьева уволили из армии. Вызвали в отдел кадров РККА и спросили:
— Что бы вы думали, товарищ генерал, об отставке?
— Я думаю, что если разговор идет об отставке, то я — лишний. А лишним не нужно быть ни на службе, ни при женщинах. Воля начальства требует подчинения. А я солдат, и возражать мне не приходится…»

И еще один отрывок из статьи Л.Третьяковой:
«Он умер в больнице 20 ноября 1954 года. Наталья Владимировна узнала об этом, идя, как обычно, в его палату. Ей сказали, что все произошло без страданий, в полузабытье, а последними словами генерала была команда: «Третий эскадрон, ко мне!» С видениями молодости седой кавалергард ушел в вечность… После смерти мужа Наталья Владимировна прожила неполных два года. Все это время она делила между Новодевичьем кладбищем, где лежал ее Алексей, и рукописью, которую она назвала «Книга о любви». Свои воспоминания, которые так и остались в рукописи, Игнатьева закончила словами: «До свиданья, дорогой мой… До скорого свиданья…» В августе 1956 года она почувствовала себя плохо. Вызвали «неотложку», но больная не соглашалась лечь на носилки. Попудрилась, подкрасила губы, надела шляпку и, стуча каблуками, торопливо стала спускаться вниз по лестнице, будто где-то там, кроме нее, никому не видимый, ждал кавалергард с теми словами любви, которые помнятся всю жизнь…»

Так ли все происходило на самом деле, или мы имеем дело лишь с литературным вымыслом писательницы Третьяковой?

В интернете можно найти и другие источники, утверждающие, что супруги Игнатьевы вели в Москве жизнь интересную, насыщенную событиями и встречами… Они бывали на всех театральных премьерах, концертах, вернисажах. У них было много друзей. 70-летие А.А.Игнатьева отмечали в Центральном доме литераторов. Зал был переполнен. Выступали многие известные деятели - друзья юбиляра. Пели Н.Обухова и И.Козловский. Балерина О.Лепешинская читала посвященные юбиляру стихи. Было зачитано приветственное письмо Мориса Тореза. Среди тех, с кем они постоянно переписывались и общались, были писатели Лавренев, Эренбург, А.Толстой, историк Е.Тарле, актриса А.Яблочкина.

Олег Руденский на сайте «Знаменитости» пишет, что «В кругу высшего советского офицерства Алексей Алексеевич чувствовал себя весьма неуютно. Не понимал, как может большевистский генералитет гонять солдат на строительство личных дач. Он полагал, что на собственное обустройство должно хватать казённого жалования. Когда советские коллеги пытались хвалить Алексея Алексеевича за его бескорыстие, он просто сердился:

Позвольте! Но это даже оскорбительно. Можно ли хвалить человека за то, что он не подлец? »

Многие приведенные здесь факты, безусловно, требуют документального подтверждения, а сама жизнь генерала Игнатьева нашего самого глубокого изучения.

Недалеко от Ржева.

Родовое имение тверской ветви графов Игнатьевых располагалось в прежние времена в тихом уголке Тверской губернии, в стороне от столбовой дороги, ведущей из Ржева в город Торопец (Торопецкий тракт). В наше время его надвое разрезает автострада М9 Москва-Рига. Основательно разбитая большегрузами, особенно в 90-е годы прошлого века и в начале нынешнего, магистраль эта на всем пути по Тверской области была в последние годы заново отстроена. Примечательно, что реконструкция шоссе была проведена в те годы, когда Тверским губернатором стал кадет, в прошлом тверской суворовец Герой России Андрей Шевелев.

Следуя на автомобиле по безукоризненной ленте асфальта, проезжаем город Зубцов и через три десятка километров выезжаем на перекресток со светофором. Ответвление от шоссе вправо ведет в районный центр город Ржев, а мы продолжаем путь на запад и через 25 километров слева покажется село Звягино. Здесь мы уже в пределах графского имения Игнатьевых. Шоссе пролегает по новому мосту, под которым проходит железная дорога Москва-Рига. По ней поезда мчатся без остановки мимо станции Чертолино, расположенной южнее автострады. Станция была построена когда-то графом А.П.Игнатьевым. Километрах в трех южнее чертолинского вокзала лежит село Бахарево, которое также входило в имение.

Миновав мост через железную дорогу, увидим справа два или три домика - все, что осталось от крупного когда-то села Свистуны. Еще чуть дальше направо отходит от шоссе узкая дорога. Если проследовать по ней, то через 800 метров окажемся перед низким старинным строением, которое и по сей день называется «Свистуновская больница». Больница она и есть, а построена она была на средства графа Алексея Павловича для крестьян окрестных деревень. За Свистуновской больницей через полтора километра расположены села Светлое и Седнево, также принадлежавшие Игнатьевым.

Продолжая путь по трассе М9, через пять с половиной километров, если считать от моста над железной дорогой, увидим слева село Барыгино, справа Старые Кузнецы. Свернем с шоссе направо на узкую дорогу и, проехав один километр семьсот метров, свернем на чуть заметную дорожку влево. Примерно в километре отсюда будет Чертолино. Здесь-то и находилась графская усадьба, ныне забытое, заброшенное место…

В проспекте для туристов, посещающих в наши дни Ржевский район, написано: « В нескольких километрах от станции Чертолино находится небольшая деревня Чертолино. Когда-то это было одно из самых богатых поместий в округе, принадлежащее знаменитому царскому сановнику, графу Игнатьеву. Сейчас от имения остались только въездная аллея и полуразвалившаяся конюшня».

Наш сыновний долг

Патриотический подвиг генерала Игнатьева, сохранившего и передавшего советскому государству в трудное время огромные средства царской казны, как ни странно, не был отмечен советским правительством. В дореволюционные времена А.А.Игнатьев получил почти два десятка наград, среди которых два ордена Святого Станислава, два ордена Святой Анны, Орден Святого Владимира с мечами и бантом, французский орден Почетного легиона … На мундире генерал-лейтенанта Красной Армии - нет ни единого ордена. Лишь в 1945 году он получил Медаль «За Победу над Германией».

Прошли десятилетия, Родина по-прежнему не оценила, не признала подвиг выдающегося своего сына. По достоинству должна быть отмечена и заслуга А.А.Игнатьева перед Отечеством в деле восстановления кадетского образования. Разве, начиная с 1943 года, не в стенах суворовских, нахимовских училищ, а позднее и кадетских корпусов были воспитаны десятки тысяч сильных духом и телом офицеров - слава и гордость наших Вооруженных Сил? Разве не из них вышли сотни наших выдающихся государственных деятелей, ученых, дипломатов, писателей, спортсменов, покорителей Космоса, деятелей культуры?

Сыновний долг кадет требует устранить историческую несправедливость. Памятник генералу А.А.Игнатьеву в Москве на Суворовской площади, где неизменно происходят встречи тысяч выпускников суворовских и нахимовских военных училищ, как минимум, стал бы выражением народной признательности человеку, который всей жизнью своей, преданностью России, заслужил вечную память и почитание потомков.

А дом номер 17 в Москве в Лубянском проезде? На его стене видны памятные доски, напоминающие о военачальниках, которые когда-то жили в нем. Но нет на нем игнатьевской доски.

Возникает вопрос и о могилах А.А.Игнатьева и его супруги на Новодевичьем кладбище. Где они, в каком они состоянии? В опубликованном в интернете перечне имен людей, похороненных в этом национальном некрополе, нет имен ни А.А.Игнатьева, ни Н.В.Игнатьевой-Трухановой.

Не менее важным делом стало бы издание рукописей супруги Алексея Алексеевича Натальи Игнатьевой-Трухановой. Ведь речь идет о ценнейших мемуарах, в которых отражены события не только жизни этой супружеской пары, в них само дыхание эпохи, наша история.

Наконец, вопрос о родовом имении Игнатьевых под Ржевом. Думаю, что всем кадетским миром следует обратиться к нашему товарищу, нынешнему губернатору Тверской области Андрею Шевелеву с просьбой позаботиться о родовом гнезде Игнатьевых в Ржевском районе. Что необходимо там сделать, как облагородить Чертолино, какой памятный знак поставить на повороте с автострады М9 к усадьбе Игнатьевых, на какие средства все это обустроить - вот предмет нашего обсуждения, предмет заботы не только губернаторской, но, в первую очередь, общей кадетской заботы.

Думаю, не останется в стороне и Тверское СВУ. Увлекательной и крайне полезной для нынешних и будущих поколений суворовцев может стать исследовательская работа, посвященная Алексею Алексеевичу, отцу его Алексею Павловичу, коллективное исследование роли славного рода Игнатьевых в истории Тверской земли, в многовековой истории нашего государства. Не так ли в юных сердцах зажигаются священные искры патриотизма?